Выдающееся значение Амира Темура в истории Центральной Азии вновь и вновь адресует внимание к его личности и свершениям. Не столько удача и благосклонность звезд по гороскопу, который принес Амиру Темуру титул Сохибкирана – «Обладателя счастливого сочетания звезд», сколько непреклонная воля и сознание внутренней духовной силы даровали ему успех в жизни. Известный привязанностью к шахматам, Сохибкиран в моменты лишений и роковых неудач, в моменты славы и могущества тонко «просчитывал» свое присутствие на «игровой доске» бытия. Это позволяло ему «не плыть по течению», а ломать ход событий в намеченном направлении и добиваться своего.
      Исключительно ценным источником информации об Амире Темуре являются сохранившиеся памятники архитектуры его времени. В определенном смысле они оказываются «книгой» в кирпиче и камне, «написанной» при участии Сохибкирана. Грандиозные архитектурные проекты были для Темура частью великого дела построения новой империи. Они были ее необходимыми символами. Эту позицию выражает изречение Сохибкирана, приведенное на дворце Ак-Сарай: «Если сомневаешься в нашем величии – посмотри на наши сооружения». В выборе месторасположения и назначения, масштабов и стиля, этапности создания и других черт архитектурного строения просматривается личная позиция государя, его политические и духовные приоритеты.
        Придя к власти в 70-х годах XIV века, Амир Темур сделал родной город Кеш второй столицей государства. Он был превращен в город-крепость и, подобно Самарканду, получил монументальную правительственную резиденцию – Ак-Сарай. Кеш как место самоутверждения новой династии стал и местом размещения фамильного мемориала рода правителя. Им стал архитектурный комплекс Дорус-Сиадат, который по своим масштабы соответствовал трем другим грандиозным строениям Амира Темура: Ак-Сараю, соборной мечети Самарканда и мавзолею Ахмада Яссави. Он сооружался не менее двух десятилетий и Сохибкиран имел возможность тщательно обдумать все детали некрополя. Как сообщают Малихо и Бабур в комплекс входило также медресе, а по свидетельству Клавихо в начале XV века здесь строился мавзолей самого Темура.
      Сегодня от некрополя сохранился лишь мавзолей, носящий имя Хазрети Имам. В ходе археологических работ здесь был вскрыт великолепный беломраморный склеп с саркофагом. Еще Массон М.Е. и Пугаченкова Г.А. пришли к выводу, что симметрично мавзолею Хазрети Имама существовало второе подобное сооружение. Это и подтвердили археологические раскопки. Оба объекта были встроены в пилоны огромного портала, на центральной оси которого находился царский мавзолей со склепом.
     Факт создания подобного мемориала свидетельствует о культовом почитании царской семьи Темуридов. Отметим, что в государстве Чингиз-хана, а позднее в империи Юань, Улусах Джучи, Чагатая и Хулагу культ царского рода был важнейшей частью государственной идеологии, находя свое выражение в монументальной архитектуре. Так, например, Хубилай-хан построил храм царственных предков Пекине, а в начале 14 века грандиозные культовые мавзолеи строят для себя при жизни хулагидские ханы Газан и Улджайту. К тому же правящему тюрско-монгольскому роду Борджигинов, к которому относится и род Чингиз-хана, возводит происхождение Темуридов и родословная на нефритовом надгробии Амира Темура и его надгробной плите в склепе, а также надгробии его сына Мираншаха. Та же генеалогия приводится в «Фасиховом своде», написанном в правление Шахруха. Согласно средневековой монгольской традиции души усопших Борджигинов считались добрыми онгонами – божествами, покровительствующими тюркско-монгольским родам.
      Грядущее культовое значение некрополя хорошо ощущали приближенные Сохибкирана, которые еще при жизни откупали для себя места погребений у Дорус-Сиадат. Представления о духовной силе, которую имеют останки членов царского рода прослеживаются, начиная с перезахоронения Мухаммада Тарагая в Кеше, а также перезахоронений в Самарканд внука Сохибкирана Мухаммад-Султана и его сыновей Мираншаха и Шахруха. Видимо считалось очень важным произвести «правильное» захоронение, при котором духовная сила покойных находила вечное успокоение и в качестве «онгонов» покровительствовала живым представителям династии. Новое, что принес Амир Темур в идею «вечного дома» – это духовный союз правящей династии и исламских святых как ее духовных покровителей на земле и небе. Он строил свой мемориал как общий дом святых и царственной семьи, что давало возможность претендовать фамилии царя на святость, объединяло культ царской семьи и культ святых. Напомним, что согласно народной традиции в мавзолеях портала Дорус-Сиадат, которые как бы являются «стражами», оберегами некрополя, захоронены мусульманские святые. После смерти Амира Темура волею его внука Халил-Султана, захватившего власть, останки Сохибкирана не были отправлены в Кеш, а были погребены в Самарканде. Похоже считалось, что опекунство над гробницей великого государя дает дополнительные основания правящему представителю династии на его наследие.
      В 70-х годах XIV века, когда Амиру Темуру удается распространить свою власть на весь Мавераннахр, он, учитывая новые масштабы, обширную география власти, переносит свою столицу в Самарканд. В осуществлении планов обустройства новой столицы помощником Сохибкирана был его соратник – даруга (наместник) Самарканда эмир Дауд Дуглат, женатый на старшей сестре Амира Темура – Кутлуг-Туркан-ага (дословный перевод имени – «Благославленная принцесса тюрок»). Эта высокопоставленная чета понесла в 1372 году большую утрату – умирает их дочь Улджай Шад-и Мульк («Радость государства»). В связи с ее погребением царская семья впервые обращается к мемориалу Шахи-Зинда («Живой царь»).
      Это было древнее культовое место, связанное с захоронением Кусама-ибн-Аббаса – родственника пророка Мухаммада и одного из первых проповедников ислама в Мавераннахре. Считается, что он погиб в конце 8 века у Самарканда. В 11 веке, когда в исламскую традицию Центральной Азии был интегрирован культ святых, мученик веры Кусам-ибн-Аббас был провозглашен святым покровителем Самарканда. Даже монголы, разрушившие Самарканд в XIII веке, не тронули этого погребения.
     Погребением племянницы Амира Темура на территории Шахи-Зинда царская семья заявляла о духовной связи со святым Кусам-ибн-Аббасом и символически отдавала себя под его покровительство. На южной границе комплекса возводится хорошо видный из Самарканда мавзолей с ребристым куполом. Через десятилетие ушла из жизни безутешная мать Шади-Мульк – Кутлуг-Туркан-ага и семья похоронила ее в том же мавзолее. В 1386 году скончалась младшая сестра Сохибкирана – Ширин-бек-ага и ее мавзолей был возведен напротив мавзолея Шад-и-Мульк. Инициатива сооружения этого изысканного мавзолея приписывается самому Амиру Темуру. Уникальная черта мавзолея - изречения Сократа на портале: «Человек в этом мире огорчается всеми его обстоятельствами» и «Поистине люди в этом мире подобны птицам радующимся…этот мир подобен силку с помещенной в ней приманкой». Здесь же на территории самаркандской святыни в начале XV века был построен мавзолей супруги Сохибкирана – Туман-ага. Возведение этих группы женских мемориалов свидетельствует об исключительно высоком статусе женщины в семье Сохибкирана и том, что культовое почитание, представления о святости распространялись как на мужских, так и женских персон царской семьи.
      Обратим внимание, что создав империю, равную по масштабам государству Чингиз-хана, Амир Темур до начала XV века вынужден был править от имени подставных ханов, так как в средневековой тюрко-монгольской традиции на ханское достоинство имели права только потомки Чингиз-хана. Перспектива легитимности власти Амира Темура и его рода была связана с браками с чингизидскими принцессами. Сам Сохибкиран не имел сыновей от жен ханской крови и первым чингизидом в его роду стал внук Мухаммад-Султан - сын Джехангира и Хан-заде, внучки Узбек-хана. В конце 90-х годов XIV века принц Мухаммад-Султан был официально объявлен наследником престола и фактически стал соправителем Амира Темура. Имя Мухаммад Султана было включено в хутбу после имени Сахибкирана. Начали чеканиться серебрянные и медные монеты с именем принца. В передаче духовной, властной эстафеты чингизиду и темуриду Мухаммад-Султану находило свое завершение программа великих свершений Сохибкирана.
      Когда внезапная кончина Мухаммад-Султана в 1403 году разрушает грандиозные планы Амира Темура, то он, тяжело пережив эту утрату, принимает неожиданное, решение. Мухаммад-Султан будет погребен не в семейном некрополе в Кеше, а в Самарканде. Даже уйдя из жизни, Мухаммад-Султан оставался великим имперским символом, необходимым Амиру Темуру в его политической столице. Он замыслил создание над его могилой нового культового мемориала и выбрал для этого духовный центр, уже связанный с именем Мухаммад-Султана – ансамбль с медресе и ханакой. С южной стороны стороны этого комплекса был сооружен склеп, где и был похоронен Мухаммад-Султан. Еще при жизни Сохибкирана над склепом был возведен монументальный мавзолей с высоким темно-синим ребристым куполом. Сегодня он известен как Гур-и Эмир.
     После смерти Сохибкирана темуриды похоронили его рядом с Мухаммад-Султаном. Этим внук признавался равным деду. Позднее при Шахрухе, продолжая традицию Амира Темура о соединении в рамках мемориала останков членов царского рода и святых, сюда в специально отведенную северную нишу перезахоронили высокочтимого Сейида Берке из Андхоя. Еще позже Улугбек похоронил в Гур-и Эмире какую-то очень значимую для него духовную фигуру – неизвестного «Сейида Омара». При Шахрухе и Улугбеке, когда почти сорок лет империя Темуридов еще сохраняла былое величие, двойное погребение деда и внука, великого Амира Темура и его соправителя Мухаммада-Султана оставалось главной государственной святыней.
     Изысканные мемориалы эпохи Амира Темура, несмотря на определенное расхождение с ортодоксальной исламской традицией, донесли до наших дней культовую традицию почитания темуридов как правящего рода. В течение шести столетий жизни этих мемориалов погребения членов темуридской семьи постепенно приобрели в народном сознании все атрибуты культовых мазаров исламских святых.

      опубликовано в журнале Moziydan sado (Эхо истории). - Ташкент, 2003, N 2 (18), C.30-33.