Научный сайт
Арапова А.В.:
главная
страница.
Cтатьи и
доклады
Электронная
библиотека
Фотоальбом
Исторический
справочник
Коллекция
космограмм
Книги на
английском языке
|
Научно-техническая революция, и, особенно, её второй этап, получивший название “микроэлектронной революции”, ознаменовал в последние десятилетия ХХ века переход развитых стран мира к принципиально новым цивилизационным качествам. Экономическая самообеспеченность, уровень образованности и технологической вооруженности общества формируют здесь ситуацию, когда для большинства населения преодолевается господство экономики (экономической целесообразности) над человеком и основной сферой жизнедеятельности становится развитие человеческих сил и способностей, производство и возвышение самого человека, его стремления реализовать себя. Исследуя этот феномен, ведущие социологи Северной Америки (Д.Бэлл, Д.Гэлбрейт, З.Бжезинский, Г.Кан, О.Тоффлер), Западной Европы (А.Турен, Ж.Фурастье, Р.Арон), Японии (Й.Масуда, Т.Моррис-Судзуки) характеризуют его как переход к новому типу общества -постиндустриальному обществу. Технологическими показателями такого общества стали всеобъемлющая информатизация и компьютеризация, широкое использование природосообразных технологий (биотехнологий). Ключевые качества постиндустриальных технологий - использование достижений НТП для гуманного, экономичного, менее трудоёмкого и более творческого труда, экологичного и достаточного потребления.
Возникает вопрос о правомерности примерять модель такого общества к государствам Центральной Азии. Сопоставимы ли - регион, не вполне освоивший структурно целесообразную индустриализацию, инфраструктуру и эра будущего - постиндустриальное общество высоких, экологически чистых технологий?”
Попробуем ответить на вопрос вопросами. К чему как ни к такой перспективе следует стремиться Узбекистану? Что как ни требования постиндустриального развития передовых стран мира будут задавать ориентиры для партнерства с ними? Из чего должна исходить структурная перестройка хозяйства и экономики страны, если её основам предстоит эффективно действовать в начале XXI века? Разве вырастет социальная рыночная экономика из техники и технологии вчерашнего дня?
Правомерно, зная сегодняшние ресурсы, попытаться разглядеть зародыши, элементы, намечающиеся тенденции. Для того, чтобы переступить “порог индустриальной эры” передовым странам Центральной Азии понадобится целая эпоха. Стремление Узбекистана войти в XXI веке в число высокоразвитых государств мира даже само по себе превращается в мощный фактор прогресса.
7.1. Деколонизация как условие прогресса независимого Узбекистана
Сегодня Центральная Азия - это не только часть Евразии, входящая в зону патроната Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Не только часть многопланового и неоднородного исламского сообщества. Но более всего - часть постсоветского, постимперского "российского мира" в Азии. Такое политико-культурное пространство в чём-то сродни Французскому Сообществу или Содружеству (Британскому) Наций, которые служат механизмами вхождения бывших колоний в современную технологическую и посттехнологическую цивилизацию. Это предполагает достаточную ответственность, устойчивость и потенциал самообновления бывших метрополий.
Деколонизация государств Центральной Азии как процесс ослабления взаимной зависимости и возрождение традиционных духовных ценностей стали основой прагматической философии первых лет национальной независимости. В деколонизацию включены две стороны - центральноазиатские страны: Узбекистан и Казахстан, Туркменистан, Кыргызстан и Таджикистан и их суперпартнер - Россия. И на Севере, и на Юге идут напряжённые размышления о новых качествах взаимодействия, которые были бы менее обременительны, более взаимно полезны, равноправны экономически и политически. Новые государства Центральной Азии активно ведут поиск собственных национальных моделей и механизмов жизнеспособности.
В российско-советский период интересы метрополии довлели над интересами её центральноазиатских партнеров. Восемь десятилетий назад российская колониальная политика в регионе имела четкую программу. Железные дороги связали Центральную Азию с российским центром, а через него с Европой, дали выход к Каспию. Позднее, к Сибири, Китаю и Дальнему Востоку. Князь В.И. Масальский - автор изданного в 1913 году фундаментального труда "Туркестанский Край" излагал основные задачи российской политики в регионе следующим образом: 1."...колонизация этого края русским населением"; 2."...Пустующие земли должны быть ... орошены и обращены в цветущие поля, сады и поселки, а существующие запасы воды должны быть использованы до последней капли"; 3. "...С созданием путем орошения новых районов культуры будет попутно разрешен и другой крупнейший вопрос о дальнейшем развитии в Туркестане хлопководства, в видах обеспечения нашей хлопчатобумажной промышленности сырьем собственного производства и освобождения ея от зависимости от Соединенных Штатов Северной Америки (с.559)".
В советский период все эти три пункта колониальной программы были реализованы сполна. Настолько сполна, что Узбекистан перестал обеспечивать себя хлебом, мясом. Невысоким было потребление фруктов на душу населения. Обезводело Аральское море. 100 лет российско-советской истории сформировали экономику, смотрящую преимущественно на север - Россию. Центр обеспечил реализацию глобальных инвестиционных проектов в промышленность (прежде всего, в добычу полезных ископаемых, химическую индустрию, энергетику), инфраструктуру хлопкоориентированного сельского хозяйства. При этом технологический потенциал формировался не через развитие местной культурной традиции, а в основном импортировался из России (отчасти Украины и Белоруссии). Это привело к значительной миграции славянского населения в регион как формы намечавшейся "российской колонизации" края.
Сегодня, реконструируя свои внешнеэкономические связи, Узбекистан исходит прежде всего из собственных интеремов и потребностей. Преодоление колониальных экономических атавизмов на первом этапе развития национальной экономики независимого Узбекистана означали прежде всего энергетическую и продовольственную независимость. На базе поэтапного освоения Кукдумалокского и Мингбулакского месторождений нефти происходит высвобождение от зависимости в этой важнейшей сфере. В начале 90-х годов республика закупала 6 миллионов тонн нефти; в 1995 году планируется 750 тысяч тонн. И это без сокращения потребления. Аналогичная ситуация с зерном. Вместо 4 миллионов тонн завозится 1,8 миллиона тонн, 2,7 миллиона тонн производится в стране. Завоз мяса уменьшился в 7 раз, молока с 28 до 5 процентов. Только в 1994 году за счет развития производства газа сэкономлено 320 миллионов долларов. В 1995 году сокращение централизованного импорта энергоносителей, зерна и увеличение экспорта позволяет Центробанку довести объем операций на Республиканской валютной бирже до одного миллиарда долларов.
Темпы преодоления Узбекистаном кризисности выгодно отличаются в Содружестве Независимых Государств. Правительственный курс на самодостаточную и независимую экономику обеспечивает Узбекистану растущий экономический и политический вес в СНГ. По итогам 1994 года Узбекистан имеет положительное сальдо в торговле в государствами СНГ в размере 280 миллионов долларов (за счет стран Центральной Азии). Во взаимоотношениях с главным экономическим партнером - Россией достигнут нулевой баланс. По данным Всемирного банка в 1993 году внутренний валовой продукт (ВНП) Узбекистана в расчете на душу населения составил 960 долларов, России - 2350 долларов. Если же пересчитать эти цифры в расчете на одного работающего, то показатели Узбекистана и России уже близки друг к другу.
О приоритетах современной России в Центральной Азии сегодня свидетельствует реальная экономическая политика. Несмотря на то, что регион тысячами нитей привязан к экономике России он после 1991 года практически потерял кредиты и инвестиции российского происхождения. До сих пор российские государственные и частные капиталы практически игнорируют потенциал края, в своё время называвшегося Туркестанским. В ситуации, когда подавляющее число высокотехнологичных предприятий региона даже по своему менталитету сориентированы на Россию, она фактически поощряет реэмиграцию специалистов, закрепляет негативное отношение к региону в своих деловых кругах. В итоге упомянутые "нити" дряхлеют.
Уроки истории как всегда поучительны. До тех пор пока пришельцы были способны поставлять прогрессивные технологии они находились в исключительном положении. Были, если не любимы, то желанны и необходимы. Исчерпав себя, как монопольных обладателей информации, её внешние носители затем получали в крае возможность самим интегрироваться в его цивилизацию. Стать её составной частью. Подобным путём прошли многие, чьи национальные меньшинства и группы живут в Центральной Азии - от арабов и кыпчаков и до русских. Те из них, которые имели мощную в каком-то информационно-технологическом отношении пра-Родину, оказывались в более благоприятном положении. Они черпали оттуда для своего нового Отечества потребные ему интеллектуальные ресурсы, опять-таки преимущественно в виде информации о технологиях. Ибо товар ограничен разовостью потребления, а технология - многократного пользования.
Современная национальная политическая элита Центральной Азии начинает понимать, что процветание региона в далёком прошлом явилось результатом не только внутренней интеграции, создания сильного, самодостаточного государства. Высокий уровень экономики, здоровья населения и культуры давала цивилизационная или государственная включённость в мировые пространства прогресса. Это - Великий Шёлковый путь, державы Ахеменидов, Селевкидов, Сасанидов, парфян, тюрков, Арабского халифата, Тимура, Российско-советская империя, Советский Союз. Вряд ли учёный будет отрицать, что каждое государство-завоеватель на ограниченный срок привносило в регион некие элементы прогресса. Но оставаясь чуждым само не было способно их целостно воплотить и укоренить.
Каждый раз проходил цикл собственного усвоения и переработки внешних прогрессивных влияний, и наступал период самости региона. Это и есть информативно-технологическая формула взаимодействия. За такие цивилизационные уроки регион вынужден был всегда и по крупному платить своим "учителям".
Много веков действовало единое интеллектуальное пространство ислама и арабского языка как интеллектуальных носителей прогресса. Ту же роль исключительно интенсивно выполняет по крайне мере 60 лет русский язык. Но не сам по себе, а как средство, путь от интеллектуального и технологического потенциала, синтезированного в русскодумающей цивилизации с центром в России или привнесённой со всего остального мира.
Ревизуя свои отношения с Россией, следует учитывать опыт Французского Сообщества и Британского Содружества Наций, которые стали как формой согласованной координации и кооперации, так и формой востребования интеллектуального потенциала бывшей метрополии в интересах развития бывших колоний. Россия и в ближайшие годы остается для Узбекистана стратегическим партнером в научно-технической области с опережением развивающая индустрию высоких технологий.
Исторический опыт и собственные государственные интересы, дают основания современной внешнеполитической линии Узбекистана. Сохраняя, и, используя преимущества, старых связей (прежде всего с Россией и странами Центральной Азии), демонтировать их неоколониальные формы, не ограничивать свое взаимодействие тем или иным регионом, идеологическими мотивами, цивилизационно интегрироваться в мировое сообщество.
7.2. Тенденции интеграции Узбекистана в мировое экономическое пространство
После распада СССР центральноазиатские государства, помимо зараженности общими болезнями советской экономики, по научно-техническим параметрам оказались наименее технологизированной частью СНГ. Анализы Всемирного Экономического Форума и Лозанского Института Развития Менеджмента показывают, что Россия и другие постсоветские государства выходят в конце ХХ века на мировой рынок в роли аутсайдера. По многим экономическим и технологическим показателям они отстают от своих соседей по Восточной Европе, большой группы латиноамериканских и азиатских стран. Развитие бизнеса сильно сдерживают бюрократия, взятки в госсекторе, высокий уровень финансового и политического риска, неуверенность людей в своей безопасности и должной защите имущества. Законодательство плохо отвечает целям поддержания финансовой стабильности. Особо выделено отставание в использовании информационной технологии, уровне компьютерной грамотности работников, организации рабочего пространства, защищенности интеллектуальной собственности.
Безусловно, экономика государств Центральной Азии существенно отстает как от общемировых стандартов, так и от уровня России, Украины, Прибалтики и Восточной Европы. Её развитие требует новых существенных инвестиций, долгосрочных проектов международного экономического сотрудничества. Во имя чего? А рынки сбыта, источники сырья, традиционные экономические связи?
С ограниченностью российской инвестиционной линии в регион приходят зарубежные государства, банки, компании. Общий объём постсоветских иностранных инвестиций, вложенных, например, в экономику Узбекистана к середине 1994 года составил 1 миллиард 200 тысяч долларов.
В Центральной Азии в политике и экономике уже тесно переплелись интересы самых разных стран. Для одних это - преимущественно экономический интерес, для других - возможность влияния с тыла на российскую политику и глобальную расстановку сил, для третьих - укрепление исламской идеи. Использование всей этой гаммы интересов во имя собственного развития - задача каждого центральноазиатского государства. Ведь не секрет, что экономический рывок Восточной Азии в 70-80-н годы - это не только внутреннее напряжение, но и искусное использование интереса к потенциалу этих государств транснациональных корпораций. И умело определённая ситуация встречного движения к развитым странам именно тогда, когда они были к ней готовы.
Современная экономика предполагает прежде всего - мир-системную интеллектуальную стратегию, перспективное мышление с опорой на собственную страну, отработанность технологии определения баланса выгоды всех партнёров. Те страны и политические лидеры, которые не имеют подобного качества, довольно быстро сходят с дистанции. Может быть закономерно то, что капитал российских скоробогачей предпочитает бежать из собственной страны и "удобрять" технологические "поля" США и Европы? На центральноазиатский регион, где сегодня необходимо умение, терпение и дисциплина, он даже не смотрит. А как его конкуренты?
Европейские государства и, в первую очередь, Германия, безусловные лидеры в интегрированном экономическом проникновении в Центральную Азию. Регион с богатейшими природными и людскими ресурсами рассматривается здесь как неотъемлемая часть единого евразийского рынка товаров и капиталов. Учитывается, что последние 120 лет сформировали устойчивую европейскую торгово-экономическую ориентацию региона. Малокапитализированный рынок Центральной Азии, и, в первую очередь, стабильного Узбекистана - привлекательная зона перспективных капиталовложений европейских финансовых кругов. Проявление большой финансово-инвестиционной и кредитной активности в регионе развитых европейских государств (Германия, Великобритания, Франция), их компаний, европейских, международных организаций - составляющее глобальных процессов. В частности, опережающее противостояние вероятной американской и японской экономической активности. Безусловно используется временная заторможенность России и отсроченности центральноазиатского вектора экономической активности у Китая.
Есть основания считать, что здесь странами ЕЭС "вычислен" прогноз: в начале ХХI века эти державы-соседи будут иметь в регионе сильнейшие конъюнктурные позиции. Будущему влиянию России и Китая они заранее противопоставляют наращивание своего потенциала. Поддержка США (и Японии) в таком аспекте им обеспечена. Невооруженным глазом видно, что европейский капитал нацелен на точно просчитанные стратегические вложения в высокорентабельные отрасли экономики государств Центральной Азии. А вот тут американцы и японцы, скорее всего, не будут столь благожелательны.
Помимо решения задач текущей экспортно-импортной выгоды, далеко идущие замысли очевидны у троицы - Турции, Ирана и Пакистана. Их консорциумы вместе с государствами региона занимаются глобальными транспортными проектами в сферах доставки добытого тут газа к потребителям в Средиземноморье и Западной Европе, железных и автомобильных дорог в том же направлении и через Пакистан к побережью Индийского океана. В смысле свободных валютных средств наиболее весомыми представляются пакистанские партнёры. Но государствам Центральной Азии приходится быть очень взыскательными и острожными относительно происхождения инвестиций и кредитов. Международный кредит в 5 миллиардов долларов на проведение газопровода Азербайджан-Турция-Европа способен вдохнуть новую энергию в турецкую экономику и повысить привлекательность партнерства с ней.
Развитые страны столь же придирчивы к объектам капиталовложений и их правовым гарантиям. Кредиты 15 крупнейших мировых банков, в т.ч. ЕБРР финансируют проект извлечения золота из отвалов месторождения Мурунтау в Узбекистане (стоимость проекта - 105 миллионов долларов). Французский банк "CCF" финансирует строительство бухарского нефтеперерабатывающего комплекса (генеральный контрактер - французская фирма “Текнип”). На богатейшем нефтяном месторождении Кукдумалок работает американо-японский консорциум с участием немецкого капитала. Крупные инвестиционные проекты осуществляет британская компания "Лонро" - добыча золота на базе узбекистанских месторождений Даугызтау и Омонтайтау. Британская компания "Б.А.Т.Индастриз" - вложение в течение 5 лет 300 миллионов долларов в модернизацию табачной отрасли Узбекистана. Германский концерн "Хехст АГ" - производство медицинских препаратов в Узбекистане, “Мерседес-Бенц” - завод по производству грузовиков. Контактным информационным центром для международного бизнеса становится крупный торговый дом Узбекистана в городе Альтендорф в Швейцарии, рядом с Цюрихом.
Показательны затраты Узбекистана на приобретение комплексных технологических решений у европейских компаний (1994-95 гг. - около 25 миллионов долларов): Национальный Банк ВЭД - DEC; Узпромстройбанк - Olivetti, Главное налоговое управление - Siemens, Bull, муниципальные системы связи - Alcatel,..)
Таким образом с точки зрения развития внутреннего потенциала Узбекистана в настоящая время Европа - партнер № 1. Важно однако добиться, чтобы наряду с вложением в сырьевые отрасли, европейские государства и их компании пошли на вложения в развитие высоких технологий с передачей “ноу-хау”. Нельзя не учитывать значение европейских государств для стратегической подготовки технократических кадров Узбекистана (кадров, способных делать бизнес с Европой).
Так же как и европейские экономические центры на опережение работают молодые мобильные азиатские "драконы". Не надо доказывать перспективное значение работы с центральноазиатским рынком Южной Корее, Малайзии, Индии. Они уже вынесли сюда ряд своих технологических производств. Достаточно назвать проекты корейской корпорации “ДЭУ” (DAEWOO) в Узбекистане: автозавод мощностью 200 тысяч легковых автомобилей в год в Андижане, электротехнический завод "УзДЭУЭлектроникс" в Ташкенте. Государственный визит Президента А.Каримова в Республику Корея в феврале 1995 г. укрепил и расширил качество встречного движения: “Самсунг электроник”, “Корейский “Иксчендис бэнк”, текстильная ассоциация - всё новые и новые высокотехнологические проекты. Открываются банковские представительства других азиатских стран: государственный банк Индии, малазийский банк “Берхад”. Такова далеко рассчитанная прикидка, результаты которой обнаружатся в первой четверти ХХI века.
В политическом плане нетрадиционно и не совсем явно присутствие в регионе мировых технологических лидеров США и Японии. Эти государства в лице национальных компаний мирового ранга - владельцы ключевых патентов и изобретений, монополисты базовых интеллектуальных технологических разработок. Сегодня они уже могут позволить себе "не утомляться" экономическими гонками, продолжая оставаться источниками базовых технологических нововведений. Функционирование и непрерывное обновление мирового технологического парка обеспечивается стратегическим интеллектуальным производством, развернутым этими гигантами. Особенно выделяется интегрирующее значение информационных технологий, что выводит компании, работающие в этой области, на первые позиции. В США - это Microsoft, IBM, Apple,Compaq, DEC, Intel, Hewlett-Packard, Motorola и др., в Японии - Fujitsu, NEC, Sony, Toshiba, OKI и др. Весь мир платит этим компаниям за возможность использовать технологические новшества.
Регулируя доступ конкретных государств к технологиям определенного типа и уровня, а также каналы продвижения технологий, США и Япония по-новому и эффективно влияют на темпы и условия развития государств, отыгрывая необходимый
стратегический сценарий на первую половину будущего века.
Думается, не случайно ряд крупнейших американских компаний (например, IBM, Computer Associates) "вдруг" очень жестко установили, что с определенными государствами Центральной Азии должны работать не российские, а турецкие филиалы. Ведущие мировые финансовые организации - Международный валютный фонд и Мировой Банк (США имеют здесь исключительное влияние) приоритетное внимание в финансовых проектах в Центральной Азии уделяют формированию инфраструктур информационного взаимодействия: банковских, государственных статистических, научно-технических сетей передачи и обработки информации. Под такие задачи выделяются льготные кредитные линии, безвозмездные ресурсы.
Своеобразием отличается сама технология. Германия проявляет усиленное внимание к человеческому фактору. Через представительство Фонда имени Конрада Аденауэра, Германское общество технического содействия, европейские структуры распространяется информация, которая призвана стимулировать развитие новых узбекских кадров. В макроэкономическом управлении, статистике, прогнозировании, среднем бизнесе, банковском и бухгалтерском деле.
Безусловно, это соответствует национальным интересам стран региона. Как результат, рождается также инфраструктура глобального стратегического мониторинга состояния государств региона: достоверная статистика о движении финансов, трудовых ресурсах, экологии, производственных достижениях и т.п.. Это и есть сверхзадача для серьёзных партнёров. Понятно, что интеллектуальный потенциал государств региона еще не позволяет производить полноценную аналитическую обработку подобной информации, "просчитывать" многовариантные “сценарии” своего развития. Однако такой инструментарий имеют державы постиндустриального уровня. Интернационализация инвестиций, кредитов, технологий и проектов их воплощения в Узбекистане - явный плюс. Такой механизм позволяет сбалансировать интересы, интегрировать их в мировые связи. Меньше становится риск монополизации.
Уплотнённость и функциональность мирового экономического сообщества таковы, что попытки новых стран идти технологическими путями, проторенными Западом и Японией 40 лет тому назад, могут привести в никуда и растратить без того ограниченные национальные ресурсы. Тут не поможет скоростное использование евро-американских рыночных стандартов. Вероятнее всего они ускорят крах традиционного образа жизни, не родив иной устойчивости. Достаточно присмотреться к государствам Тропической Африки.
Страны, стремящиеся преодолеть своё отставание (второй и третий "мир"), попадают в ситуацию риска, используя неперспективные технологии, которые им навязывают высокоразвитые страны (первый "мир"). Подчас, технологический товар "вчерашней свежести" привлекает своей кажущейся дешевизной и льготным обслуживанием поставщиком. Как правило, такие технологии - энергоёмкие и ресурсоёмкие, требующие много воды и затрат живого труда.
Развивающиеся страны вполне могут стать ещё более зависимыми в таком варианте от энергоносителей. Следовательно, от их крупных производителей. В Евразии таковыми являются страны Аравийского полуострова, Ирак, Иран, Россия, Туркменистан. Конкуренция между ними будет нарастать. В то же время постиндустриальные страны интенсивно переходят на энерго и ресурсо малоёмкие технологии. Возможное падение цен на такие источники не должно быть чрезмерным, ибо это вызовет глобальный крах добывающих сырьё стран. Запад не может допустить ни этого, ни чрезмерного усиления владельцев дефицитного сырья.
7.3. Восточноазиатские “драконы” как экономико-технологический ориентир для Центральной АзииВосточно-азиатский регион заслужил на конец ХХ века название “мировой точки роста” (growth center). В последнем десятилетии века страны этого региона, включая Японию и Китай, уже обеспечивают четвертую часть мирового ВВП, превышая ВВП США. Новые индустриальные страны Азии (NIEs): Южная Корея, Сингапур, Тайвань и Гонконг достигли ВВП на душу населения в размере 6500-13000 долларов. Безусловный интерес представляют опыт развития стран АСЕАН (Таиланда, Малайзии, Индонезии, Филиппин), среди которых два государства мусульманской религиозной традиции: Малайзия и Индонезия.
В последнее десятилетие ХХ века Азия стала основным мировым поставщиком компьютерных компонентов и периферии: мониторов, принтеров, материнских плат, винчестеров и плат памяти,.. Здесь успешно аккумулируются самые современные достижения в области технологий notebook, рабочих станций, мультимедиа, телевидения высокой четкости, телекоммуникаций и др. Компьютерная индустрия Азии заставляет считаться с собой даже США - ведущего мирового производителя и потребителя компьютерной техники. В торговле компьютерами, их комплектующими, полупроводниковыми изделиями США уже имеет с азиатскими государствами стабильный дефицит внешнеторгового баланса (за январь-февраль 1994 года - около 1.8 миллиарда долларов).
Ни одно развивающееся государство, а особенно, страны, переходящие к рыночной экономике, не может не учитывать опыт форсированного экономического развития восточноазиатских государств. Контакты с ними это и конкретные экономические связи и освоение самой технологии экономического рывка. В сентябре 1993 года Мировой Банк опубликовал документ “Восточно-Азиатское чудо” (“The East Asian Miracle”), раскрывающий факторы экономико-технологического рывка:
- твердая политическая линия государства, обеспечивающая стабильную макроэкономическую политику, высокие частные вложения, стабильная и надежная система денежного обращения, внедрение иностранных технологий;
- стимулирование альтернативной промышленности, внешнеторговой экспортной ориентации для форсирования экономического развития;
- формирование высококвалифицированной бюрократической структуры, обеспечивающей плодотворный информационный обмен между чиновничеством и населением в интересах развития частного сектора;
- прием прямых зарубежных инвестиций, нацеленных на использование дешевой и многочисленной рабочей силы.
Экономический прорыв новых индустриальных стран Азии состоялся в предшествующий период (70-80-е годы), имеющий немалые отличия от нынешней ситуации. Существуют внутренние и внешние системные закономерности такого скачка. Выделим следующие.
Внутренние. *Подготовленность национальных технологических и технократических элит к созданию на отечественной почве производственных систем высоких технологий. *Привлечение в эту сферу инвестиций и самоинвестирование инфраструктур высоких технологий. *Грамотный выбор технического, программного и кадрового обеспечения этого процесса. *Использование фактора образованной, дисциплинированной, чуткой к освоению нового трудовой силы.
Внешние. Западу и Японии необходимо было перераспределить свои внутренние ресурсы в середине 80-х гг., для этого потребовался новый тип отношений со странами второго мира - стремящимися стать развитыми. В чём он состоял?
1. Западу и Японии предстояло освободиться от тех производств или их технологических составляющих, экономическая эффективность которых ограничивалась периодом ближайших 5-10 лет.
2. Переключить оплату высококвалифицированного интеллектуализированного труда у себя на высокие технологии. Вместе с тем, найти развивающиеся страны, где возможно совмещение с западными технологиями.
3. Создать себе технологических партнёров в наиболее экономически перспективном и наиболее населённом Азиатско-Тихоокеанском регионе, имеющем открытые всему миру транспортные (морские) коммуникации.
4. Сформировать здесь привлекательный пример процветания для ориентации на технологическое развитие населения стран, где имеется огромный запас социальной "взрывчатки" - Китай, Индия, регион Индокитая. Обращает на себя внимание то, что существует ряд достаточно крупных проектов для развития информационных структур стран третьего мира. С ними, в частности, взаимосвязан подъём экономики Индии.
5. Создать в лице новых развитых стран рынок для потребления высокотехнологичных продуктов, на производство которых переключается Запад и Япония.
6. Помочь новым экономическим лидерам освоить рынок стран третьего (страны возможного развития) и четвёртого (страны, находящиеся в тупиковой ситуации регресса) миров, становящийся сравнительно малоперспективным для высокотехнологичных производств Запада и Японии. То, что страны второго мира получают за свою продукцию, проданную в странах третьего и четвёртого миров, они всё больше расходуют на приобретение высокостоимостной продукции опережающих технологий, произведённой в странах первого мира.
7. Взаимосвязанность военных союзов и сотрудничества по информационным технологиям. Не случайно то, что Южная Корея (где США имеют современную военную технику, приобщили к ней южнокорейскую армию и военных технократов) проявила такую способность к информационным технологиям. В своё время в чём-то сходный путь прошла Япония. Вероятно действие этого фактора ныне во Вьетнаме.
8. Сформировать технологическую перспективу странам второго мира на первую половину ХХI века.
Рывку государств Восточной Азии есть еще одно объяснение. По сути эти страны стали зоной глобального цивилизационного взаимодействия двух культур: евро-американского христианского Запада и конфуцианско-буддистского Востока. Для нужд НТП были востребованы традиционные восточные ценности: развит и тиражирован культ, этика и эстетика корпоративности с её многослойной иерархией (таковы, скажем, базовые принципы японской, южнокорейской технологической компании).
Готовя свой рывок вдогонку Запада, азиатские лидеры тщательно изучали опыт Силикон-Вэлли (Кремниевой Долины) и других зарубежных центров науки и технологий. В итоге возникли азиатские центры синтеза достижений Запада и Востока: город Науки Цукуба и система Технополисов в Японии, научный городок Даедук около Тайхона в Южной Корее, Чжунгуаньцунь и другие зоны государственного стимулирования высоких технологий в Китае, научно-производственный парк Синьчжу на Тайване. Идеология постиндустриализма совпала, пересеклась с духовными принципами восточноазиатской цивилизации: достижением “саттвы”, полной гармонией материальной и духовной деятельности, единения человека с “высшими тайнами” мира.
В середине 90-х годов глобальная технолого-экономическая ситуация в мире отличается от середины 80-х годов. Созданы или будут созданы в начале предстоящего века основные технологические предпосылки нового этапа развития Запада и Японии на основе информационных технологий. В сырьевом комплексе поднялась значимость редкоземельных, цветных и драгоценных (для наукоемких промышленных целей) металлов, а также нефтегазового сырья, наиболее пригодного для глубокой химической переработки. Всё более серьёзными становятся требования к качеству первичной переработки и добычи сырья, “космической” чистоте технологий.
Обращает на себя внимание тот факт, что, несмотря на определенную ментальную близость, два цивилизационных крыла Азии: конфуцианско-буддистский и исламский миры на современном этапе практически вне взаимодействия (за исключением зоны Юго-Восточной Азии: Малайзия, Индонезия). Приведем, лишь один достаточно типичный пример. В японскую корпорацию САНИО (SANYO) входят 108 компаний, находящихся за пределами Японии: Америка - 28, Европа - 22, Африка - 2, Австралия и Океания - 2, Азия - 54. При этом практически отсутствуют компании САНИО в странах традиционно исламского мира (исключение то же - океанские страны: Малайзия (5) и Индонезия (5)).
Постиндустриальное информатизированное общество по сути многокультурно. Оно сущностно нуждается в концептуальном разнообразии. Цивилизационный рывок Восточной Азии во второй половине ХХ века, а также постоянно растущий интерес евро-американского сообщества к восточно-азиатской культуре - первый пример взаимодействия такого типа: взаимодействия индивидуалистско-христианского Запада с конфуцианско-буддистским Востоком. Сегодня приходит время вступления в глобальное цивилизационное взаимодействие Исламского мира. Его взаимопроникновение с культурным миром Восточной Азии и Евро-американским миром может стать основным цивилизационным событием первой половины XXI века. И очень вероятно, что одним из главных узлов подобного взаимодействия станет Центральная Азия.
7.4. К постиндустриальному обществу на основе информационных технологийСегодня всё более явно осознаются потребности в единстве мирового сырьевого, товарного, технологического, финансового и интеллектуального рынка, политической и экологической взаимозависимости. Они таковы, что формируется определенный информационно-технологический ориентир экономической самоорганизации современного общества. Его главное качество - многомерность и оперативность, продукт - многоплановое взаимодействие конкретного общества с мировыми экономико-технологическими возможностями.
Ключевым рычагом общественного производства в нынешнюю, постиндустриальную эпоху признаны информационные технологии, суть которых в создании систем сбора, хранения, обработки и передачи информации (текстовой, цифровой, графической, видеозвуковой, организованной в мировые, региональные, тематические базы данных, оперативно передаваемые по электронной почте), основанных на достижениях современной компьютерной (микропроцессорной электронной) техники. Именно такие технологии обеспечивают наивысшую производительность труда, наиболее эффективно готовят национальные государства к интеграции в экономические сообщества.
Информатизация становится национальным, государственным и межгосударственным приоритетом. На самом высоком уровне руководители стран “семёрки” обсуждают вопросы интеграции глобальных компьютерных сетей В США информатизация входит в состав 5 национальных приоритетов финансирования. Конгресс США около месяца обсуждал проблемы масок при создании микросхем. Центральное место занимают информатизация и её обеспечение в восточноазиатском технологическом “рывке”.
Каковы факторы, определяющие приоритетный характер информатизации в среди ключевых направлений развития Узбекистана?
1. Вхождение государств Центральной Азии в мировое экономическое пространство жестко поставило проблемы стыковки внутригосударственных информационных систем с мировыми, соответствия внутренней информационной культуры международным стандартам. Характерно, что кредитные линии и финансовая помощь, предоставляемые странам Центральной Азии развитыми государствами, их финансовыми организациями, обязательно увязываются с созданием четких автоматизированных механизмов сбора и анализа государственной статистической информации .
2. В Узбекистане четко осознано, что без внедрения компьютерных средств сегодня уже невозможно функционирование финансовой инфраструктуры, в частности - системы межбанковских безналичных расчетов, увязанной с мировыми банковскими сетями.
3. Компьютерная техника - ключевое звено технологического перевооружения машиностроения, сырьевых отраслей, аграрных сектора.
4. Вне системного информационного мониторинга региону не преодолеть своих экологических проблем.
5. Без широкого использования компьютерных обучающих систем недостижим образовательный уровень, необходимый для освоения современных технологий (показательно, что в Саудовской Аравии каждому студенту на период обучения бесплатно выделяется персональный компьютер).
6. В 90-е годы начинает самоосознаваться старение квалификации многих специалистов промышленности, финансов, управления. Этот дискомфорт отставания и неготовность его преодолеть тоже является мощным фактором выталкивания в эмиграцию как из России, так из стран Центральной Азии. Особенно активно воспринимают дефицит инвестиций в человеческий фактор прогресса молодые технологические интеллектуалы. Потери их стран из-за такого потока выезда трудно переоценить. Выход один - создавать отечественные рынки интеллекта и технологий его востребования по самым высоким стандартам, открываться для международного интеллектуального сотрудничества.
Компьютеры и программное обеспечение соответствующего класса становятся пропусками в мировую информатизированную элиту. По данным совместного исследования Ташкентского компьютерного клуба и редакции научно-технического журнала “Компьютер-Азия” (Узбекистан) общий парк компьютерной техники достигает в Республике (с учетом 8-разрядных, в т.ч. учебных ПЭВМ) 100-120 тысяч единиц. Темпы годового прироста - 20-30 тысяч единиц техники с микропроцессорами с разрядностью от 16 и выше). Поэтому с одной стороны, прямое общение с высокими компьютерными технологиями в Узбекистане имеет пока исключительно тонкий интеллектуализированный слой - около 0,5-1 % населения (это в 5-6 раз ниже общемировых показателей и в несколько десятков раз ниже показателей развитых стран. В США, например, компьютер имеет каждый третий, в 1994 году внутри США их будет продано более 7 миллионов). С другой стороны Узбекистан выгодно отличается от других государств СНГ, азиатского региона тем, что в 1988-91 гг. добился практически полной компьютеризации общеобразовательных школ. Это дает шанс опережающего освоения компьютерной техники молодежью Узбекистана.
Интенсивное освоение и опережающее развитие высоких технологий в Восточной Азии в значительной степени обеспечены целевой государственной научно-технической и экономической политикой. Её главными элементами стали концентрация усилий на приоритетных направлениях технологического развития и создание специальных экономических и научно-технических зон, имеющих преимущественные условия для вложения капиталов и технологий.
Потребностям Узбекистана должны соответствовать по примеру Южной Кореи, Китая, Тайваня, а ранее Японии разработка и конкретные практические действия в области национальной стратегии информатизации. В этой связи в 1993-94 гг. в Узбекистане были приняты необходимые законы и решения правительства, нацеленные на ускоренное развитие информационных технологий и защиту прав их собственников (Законы "Об информатизации" и "О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных", Концепция информатизации Республики Узбекистан, утвержденная Кабинетом Министров). Создано Главное управление информатизации Госкомитета по науке и технике, формируется Агентство по регистрации программ для ЭВМ и баз данных при Государственном патентном ведомстве.
Ведущие мировые производители (Apple, IBM, Sun Microsystems, DEC, Bull, Siemens, Olivetti, Compaq, Intel) вычислили перспективность рынка Узбекистана и включились в конкурентную борьбу за его освоение. Свидетельство тому - масштабы и характер участия зарубежных компаний в международных технологических Выставках в Ташкенте в 1993 и 1994 годах. Сформировались команды местных бизнесменов, фирм, лоббирующих продвижение в Узбекистан технической продукции ведущих евро-американских компаний. Роль узбекистанских партнеров - техническое и коммерческое обслуживание технологических компаний, адаптации их продукции к местному законодательству, узбекскому языку, возможностям коммуникаций.
Геополитическое положение Узбекистана и его базисный научно-технический потенциал дает шанс стать региональным лидером в разработке информационных технологий, их экспорте в государства Центральной Азии (конкурируя с Россией), азиатские страны ближайшего окружения. С учетом международного опыта и ресурсов Узбекистана наиболее вероятны следующие направления ближайшего (5-10 лет) развития.
1. Ускоренное развитие производства программного обеспечения массового пользования (пример Индии, Мексики, Китая) для обеспечения потребностей внутреннего рынка, создание квалифицированного софта с интерфейсом на узбекском языке. Разработка в партнерстве с российскими и западными компаниями программного “ноу-хау” на экспорт.
2. Производство простой и массовой технической периферии, компьютерных игрушек, микропроцессорных датчиков, управляющих устройств, магнитных материалов. Развитие компьютерного производства на основе имеющейся радиоэлектронной промышленности, приобретения зарубежных технологий и создания совместных производств (опыт Тайваня, Южной Кореи, Китая).
3. Глубокая модернизация сфер производства, управления, образования на основе современных информационных технологий, а также освоение, “настройка” и реконструкция западных технологий для использования в условиях Узбекистана.
Для обеспечения технический независимости, противодействия “сбросу” в Узбекистан устаревших моделей и технологий, втягиванию крупных государственных структур в длинную цепь взаимосвязанных и навязываемых технических решений важно планомерно использовать конкурентную борьбу мировых компаний между собой за рынок Центральной Азии, противоречия между евро-американскими и азиатскими мировыми производителями.
Правомерно, думается, понятие информационно-технологического соседства стран в современной цивилизации, которое совсем не обязательно совпадает с геополитическим соседством. Но фактор геополитики способен стимулировать или блокировать становление информационно- технологических инфраструктур.
Технологическая, информационная зависимость в ХХI веке будет основной для стран второго и третьего мира. К ним относят себя Узбекистан и Казахстан, Туркменистан и Кыргызстан. Если они сумеют через партнёрство со странами первого мира создать дееспособные национальные системы информативного обеспечения развития высоких технологий, то получат свой исторический шанс.
Посильна ли эта задача каждой стране в отдельности в Центральной Азии? Где найти ведущего партнера, который вместе с тем имеет общие, например с Узбекистаном, хотя бы частично, интересы в сфере информационно-технологического обновления? За счет каких экономических и интеллектуальных ресурсов, каким путем осуществлять этот процесс? Как создавать инфраструктуру, способную стимулировать интеллектуализацию производства с последующим выходом на высокотехнологичные продукты?
От ответов на эти вопросы во многом зависит определение глобальных перспектив технологической политики Узбекистана и Казахстана, как наиболее развитых стран региона, в первой четверти ХХI века. Тот, кто поможет новым независимым странам создать инфраструктуру технологической информатизации экономики и производства, тот обеспечит себе их надёжное партнёрство на ближайшие 50 лет, а то и больше. Природные богатства в недрах Узбекистана стоимостью на три триллиона долларов делают эту задачу достаточно привлекательной.
7.5. Информатизация и исламская культура
В то время, когда высокоразвитые страны вступают в постиндустриальное развитие, передовые страны исламской культуры пытаются решить задачу своего научно-технического обновления. Для них это обозначает не просто смену типов экономики. Но нечто большее - модернизацию самих основ, образа жизни при стремлении сохранить духовные ценности ислама. И то, что ныне происходит во многих странах исламской культуры, может быть расценено как революция или эволюция системы взаимосвязи человека с государством, обществом, производством, экономикой и Человечеством.
Массированное проникновение в регион новых технологий и, в первую очередь, информационных, имеет далеко идущие духовные последствия, воздействует на менталитет, ставит проблемы перед традиционным самосознанием. Соответствуют ли компьютерные инструментарии исламским духовным традициям населения Центральной Азии?
Не вызывает сомнений, что достоянием массовой культуры региона стало стремление иметь и пользоваться бытовой микроэлектроникой, современным автомобилем, европейскими удобствами в квартире. Однако надо учитывать, что опыт взаимоотношения человека исламской культуры с европейской производственной техникой носит отпечаток трагичности. Причин тут несколько. Во-первых, сама по себе техника индустриального периода, как правило, подавляла человека своими размерами, сложностью в эксплуатации, ненадёжностью, антиэкологичностью. Во-вторых, нередко мусульманин силой обстоятельств был вынужден включаться в навязанные ему европейские технологические отношения, где выполнял, как правило, тяжёлую, малоквалифицированную работу. В-третьих, абсолютной противоположностью отличались системы образования и социального воспитания в этих двух культурах, что сокращало возможности эффективной адаптации человека Востока к технике и технологии Запада. В-четвёртых, производство на конвейере задавало жёсткий ритм технологических действий, а такое насилие мусульманин психологически и духовно не мог воспринять без отрицательных последствий для самого себя.
Человек с Компьютером в определенном смысле становится Человеком Мира. Для него "прозрачны" границы. И если цивилизационная открытость ранних периодов расцвета культуры Мавераннахра была реализована в рамках единого мусульманского мира, что не создало повода для мировоззренческих конфликтов и противопоставлений, то сегодня открытость в рамках мирового информационного сообщества ставит перед традиционным мироощущением проблемы стыковки. А именно: приспособляемости к мировым стандартизированным знаковым носителям информации, способам их интерпретации, ритму работы. Ключевые интеллектуальные алгоритмы диалога с компьютером, работы с текстовой, цифровой, графической информацией, соответствующая им символика, психологические установки основаны на западном мировосприятии. Безусловно, это обстоятельство было одним из факторов принятия решения о переходе к латинскому алфавиту в Узбекистане, Туркмении, Азербайджане.
Вопреки мир-системным прогнозам о безнадежной технологической отсталости стран третьего мира, в частности, мира исламских государств, авторы убеждены в существовании для исламской культуры собственных уникальных цивилизационных механизмов интеграции в постиндустриальное мировое сообщество, освоения и развития информационных технологий. Трудно не согласиться со следующей мыслью: "Очевидно, что развитие "микроэлектронной революции" в странах Запада является и техническим условием, и одновременно необходимым дополнением нового качества цивилизации Востока" (Модернизация: зарубежный опыт и Россия. Российский независимый институт социальных и национальных проблем. -М., 1994. С.98).
Исламская цивилизация закрепила свою роль как результат всеобъёмлющего синтеза и гармонии всего естественного - природы, бытия, интеллекта, труда, общины. Её потенциал приспособляемости, направленной на отбор нужного себе, является тем ресурсом, который способен подкрепить новый взлёт. Куда? К постиндустриальному обществу. Ни к самому по себе индивидуализму в форме эгоцентризма, т.е. сосредоточенности на удовлетворении своих материальных или себялюбивых потребностей. Но к индивидуализму, обогащающему внутренний мир человека, освобождающегося от оков внешнего контроля, но признающего разумную социальную упорядоченность. Современная информатизация, проходя через индивидуальность, не может существовать вне общностей индивидуальностей. Всё это - причинные предпосылки секуляризации.
Западная цивилизация создала такой универсальный механизм высвобождения интеллекта индивидуума как компьютер. И не просто компьютер, но персональный. В 60-80-е годы в регионе сформировалось поколение, для которого стало нормой потребление радио и телевизионной и газетной информации без обратной связи. В 90-е годы повсеместно в мире, и в Азии, в частности, формируется новое поколение, в своей массе имеющее инструментарий для безграничного (в принципе!) информационно-интеллектуального взаимодействия. Происходит формирование компьютерного интеллектуального сообщества, которое обладает неведомыми доселе степенями свободы. Освоение людьми исламской культуры компьютерной техники в производственных целях и в интересах интеллектуальной игры (вспомним популярность шахмат на Востоке) становится мощнейшей предпосылкой модернизации стиля жизни и внутреннего раскрепощения.
Дефицит внутреннего свободного самопроявления индивидуума в исламском образе жизни, который отмечают сторонние наблюдатели, может быть исключительно успешно компенсирован через саморазвитие интеллекта. Тем более, что в исламской культуре существует изначально культ знаний. Крупный теоретик “новой волны” и постиндустриального развития Г.Маркузе полагал, что свободное распоряжение своим "Я" - это один из важнейших признаков новых жизненных потребностей, превращающихся в общественную производительную силу.
Персональный компьютер позволяет человеку проникнуть в глубины своего творческого потенциала, узнать своё "Я". Ценность этого состоит ещё и в том, что неприкосновенной остаётся область религиозной веры мусульманина. Не случайно, король Судовской Аравии Фадх, покровительствует широкому внедрению компьютерной техники в образование и инфраструктуру своей страны. Компьютер укрепляет самоуважение человека к своим новым возможностям. Для элит, принадлежащих к миру ислама, даёт возможность подняться на уровень евро-американских (читай, общемировых) интеллектуальных стандартов. Оставаясь в общине, они обретают свой собственный, суверенный мир.
Исламское общество никогда не было обществом господства экономики над человеком. В этом состоит его родство с постиндустриальным обществом, где главное представит, по мнению японского теоретика Й.Масуда, производство и возвышение самого человека, его "стремление реализовать себя" (см.: Masuda Y. The Information Society as Post-industrial Society. Washington. 1983. P. 101). Исламский образ жизни с почти абсолютной интеграцией индивидуума в общественно-общинные взаимосвязи сводит до минимума отчуждение. И то, что в ислам отрицает культ материального потребления тоже формирует в нём моральные предпосылки к восприятию творческих ценностей постиндустриального общества.
Для идеологии новых независимых государств Центральной Азии характерно освобождение духовности человека и общества, воплощённое в реформирование на рыночных основах. У традиционной культуры имеется отшлифованный опыт "производства человека". Что если само общество и государство-реформатор внесут сюда современные коррективы?
Устанавливаемая в Коране достаточно жесткая система предписаний сама по себе приучает к алгоритмизированности действий и мышления. Имеются определенные алгоритмы восточной исламской культуры, которые на наш взгляд содержат ресурсы готовности индивидуумов к многомерным последствиям информатизации, освоению и интеллектуальному развитию компьютерных технологий.
Алгоритм первый. Стабильная субординация (упорядочение по значимости) приоритетов духовности и бытия.
Алгоритм второй. Согласование и согласованность противоречий, преобразование их в баланс интересов всех участников, т.е. гибкая система связей внутри системы.
Алгоритм третий. Взаимодополняемость и взаимозаменяемость членов общины, гарантированная поддержка в ней, т.е. страховка риска, многократный уровень надежности.
Алгоритм четвёртый. Открытость для новых соучастников общины, принимающих общие нормы.
Алгоритм пятый. Система "простых" табу (запретов).
Алгоритм шестой. Подвижность, обновляемость персональной иерархии в общине по признакам духовности, интеллекту и нравственности.
Алгоритм седьмой. Многомерность исламской цивилизации и культуры и относительная самостоятельность каждой из сфер ее проявления.
Алгоритм восьмой. Информационная насыщенность исламского образа жизни и культуры.
Алгоритм девятый. Самообучающий и самовоспитывающий характер исламского образа жизни.
Алгоритм десятый. Внешняя формализация предписаний и при личном желании - внутренняя свобода для поиска в определенной сфере.
Всё это присуще ни каким-то ограниченным по численности элитам, а широким массам. Ибо исламская культура - самая массовая по своей сути и проявлениям. За чем же остановка? За тем, чтобы компьютеризация, вхождение в международное информативное сообщество и создание национальной компьютерной базы стало приоритетом в политике реформ, в политике инвестиций.
А причём здесь "светский путь развития"? Он гарантирует "стыковку" с носителями передовых компьютерных технологий и перевод их интереса к местным рынкам спроса в практическую плоскость. Он целенаправляет освобожденный отечественный менталитет. Он правовым образом поддерживает новое явление в исламской культуре. Есть и обратный момент: индивидуализация, ограничение общения в труде и досуге как качества западной цивилизации уже давно рассматриваются как дегуманный фактор, разрушающий традиционные человеческие связи. В этом плане устойчивость общинных ценностей, характерная для восточной культуры, может оказать решающее воздействие на формирование новых технологических концепций в ХХI веке.
Технология человечности, духовности, солидарности является столь же ценной, если не более, информацией, в которой нуждается постиндустриальное общество. Образ жизни на основе исламской культуры, достаточно крепкий в странах Центральной Азии, может многое гарантировать в смысле эффективного применения информационных технологий в производстве и быту. Если в центре их - человек как самоценность и сообщество как механизм согласования.