<Бертельс. Навои... Тимуриды

Бертельс Е.Э. НАВОИ. ОПЫТ ТВОРЧЕСКОЙ БИОГРАФИИ
М.-Л.: Изд. АН СССР, 1948.

ТИМУРИДЫ

В конце 1404г. грозный завоеватель Тимур собрал в своей столице Самарканде курултай (совещание) своих беков и вельмож. Эмир, которому тогда было уже шестьдесят восемь лет, предложил собравшимся обсудить его проект похода на Китай. План был одобрен, и 27 декабря армия под предводительством самого эмира выступила из Самарканда. Зима в том году была жестокая, стояли лютые морозы. Годы взяли свое, и, дойдя до Отрара, Тимур сильно простудился. 12 января он слег, а 19-го его жизнь оборвалась.¹

Престол Тимура должен был перейти к его внуку, сыну Мираншаха Мухаммад-Султану. Однако Мухаммад-Султана в это время уже не было в живых, и потому законным наследником был его малолетний сын Пир-Мухаммад Джахангир. Но так как Тимур умер вдали от столицы и дружины в это время там не было, военачальники прекрасно понимали, что создались условия, благоприятные для борьбы за власть. Смерть эмира попытались поэтому скрыть.

Это не удалось, и войска провозгласили своим повелителем Халиль-Султана, сына Мираншаха и золотоордынской принцессы Суюн-беги (род. В 1384г.). Тимур при жизни относился благосклонно к этому царевичу и в 1402 г. назначил его начальником военных сил, оберегавших “границы Туркестана”. Но в 1404 г. Халиль навлек на себя гнев свего деда, женившись без его разрешения на красавице Шад-мульк, девушке из простого рода. Все же во время китайского похода ему было поручено правое крыло войска, формировавшееся в Ташкенте.

После смерти деда Халиль спешно выступил в обратный путь и 18 марта 1405г. уже въехал в Смарканд. Было договорено, что ханом будет считаться Пир-Мухаммад, но править будет Халиль. Правда, везир Пир-Али Таз сделал попытку убить Пир-Мухаммада и захватить власть, но попытка не удалась, и сам он погиб в 1406г.

Власть Халиля была весьма непрочной. За пределами Самарканда его почти не признавали. Золотоордынские ханы, захватившие тем временем Хорезм, совершали набеги и доходили до окрестностей Бухары. Эмиры один за другим покидали Халиля. Смаркандские вельможи под предлогом недовольства его связью с Шад-мульк игнорировали его. Этим воспользовался второй сын Тимура Шахрух, не принимавший участия в китайском походе и находившийся в Герате. Он старался договориться со всеми влиятельными людьми в Средней Азии с целью привлечь их на свою сторону. Большое значение имело то обстоятельство, что ему удалось добиться полной поддержки со стороны бухарского духовенства, пользовавшегося в то время исключительным влиянием.

Халиль не мог спокойно относиться к враждебным действиям своего дяди. Он начал готовиться к войне с ним. Весной 1409г. он уже собирался выступить на Герат. Но приятые Шахрухом меры оказались действенными – по его наущению в это время поднял мятеж эмир Худайдад.

Халилю пришлось спешно идти на восставшего. Беки отказали ему в поддержке, и он выступил с совершенно ничтожными силами. В результате 30 марта 1409г. он потерпел полное поражение и был взят в плен. Шахрух занял Самарканд, а Халиль был увезен в Андижан. Он вынужден был жить там в разлуке со своей возлюленной Шад-мульк, оставшейся в Самарканде и подвергавшейся всяческим унижениям.

Навои говорит,² что Халиль изливал свое горе в прекраснейших стихах. Однако, видимо, ему не удалось их распространить, так как в 90-х годах того же века Навои, несмотря на все усилия разыскать эти стихи, нашел только один бейт (двустишие).

Дядя и племянник встретились в Отраре и заключили соглашение. Халиль отказывался от Мавераннахра (Средней Азии) и получал взамен Рей (развалины этого города неподалеку от теперешнего Тегерана в Иране). Там он снова встретился со своей возлюбленной. Но мечты его о спокойной жизни не осуществились. 4 ноября 1411г. он умер, возможно, отравленный Шахрухом. Шад-мульк после его смерти покончила самоубийсвом. Современники говорили, что история их любви напоминает любовь Хосрова и Ширин, воспетую великим азербайджанским поэтом Низами.³

Шахрух передал управление Самаркандом своему сыну от Гавхар-шад-хатун, Мухаммад Тургай Улугбеку (род. В 1393г.), а сам сделал своей столицей Герат и начал объединять владения отца, грозившие после смерти Тимура уйти из-под власти его преемника.

В 1414-1415г. он снова завладел Фарсом, в 1416-1417г. – Кирманом.

В 1419г. он повел большое войско на представителя туркменского рода Кара-Коюнлу (чернобаранников) Кара-Юсуфа (1390-1419). Дело до боя не дошло, так как Кара-Юсуф умер. Его сын Эмир Искендер несколько раз пытался вырвать Азербайджан у Шахруха, но каждый раз терпел поражение.

В 1437 г. Эмир Искендер был убит своим сыном Кобадом, и Шахрух передал управление Азербайджаном его брату Мирзе Джаханшаху. С этого времени царствование Шахруха протекало сравнительно спокойно до самой его смерти. Правителем Герата онеще в 1417-1418г. назначил своего сына Байсункара и мог целиком отдаться мирным делам, главным образом украшению своей столицы – Герата.

ГЕРАТ

Герат⁴ – один из древнейших городов Хорасана. Нет сомнения, что упоминаемый в священной книге древнего Ирана Авесте и в клинописных надписях Ахеменидов Харайва и есть Герат. Древние греки называли его Арейа, и можно думать, что основанная Александром Македонским Александрейа Арейон была расположена здесь же. Город сохранял свое значение и при арабах и позднее, при первых независимых династиях. Тяжелый удар был нанесен ему монголами. В 1222 г. сын Чингисхана Тули взял город и полностью вырезал его население. В XIV в. им владела династия Куртов, более или менее его восстановившая. В 1383 г. он был захвачен и разрушен до основания Тимуром.

Шахрух с самого начала своего царствования анялся восстановлением города. Были отремонтированы стены, восстановлены рвы, через которые к воротам вели мосты, частично подемные. Особенно тщательно была укреплена цитадель, ставшая при тогдашней военной технике совершенно неприступной.

Площадь самого города представляла собой близкий к квадрату прямоугольник, составлявший около 2.5 кв. км. В 1411-1412 г. Шахрух полностью перепланировал город. Из конца в конец его, перпендикулярно друг к другу, были проведены две базарные улицы. В самом центре, на месте их скрещения, находилась базарная площадь. Еще одна базарная улица была проложена от ворот цитадели к центру. Таким образом, получались четыре крупных района, в свою очередь делившиеся на кварталы.

Базарные улицы были покрыты сводами с отверстиями для освещения. На площади высилось здание с куполом, с верхушки которого открывался прекрасный вид на весь город.

Правительственные здания концентрировались около Баг-и шахра (городского сада), где еще в 1400 г. по приказу Тимура был построен дворец для Шахруха, который современники считали одним из самых больших дворцов мира. Интересно отметить, что стены дворцов покрывались росписью, причем не только орнаментальной, а и с фресками, изображавшими военные действия.

Из культовых зданий самым грандиозным была сохранившаяся и до наших дней соборная мечеть, находящаяся в северо-восточной части города и заложенная еще в 1200 г. во втором десятилетии XIV в. мечеть была отремонтирована и украшена орнаментальными надписями. Во второй половине века в результате землетрясения рухнула арка фасада мечети. Восстановлена она была только в 1498 г., когда работы велись под наблюдением самого Навои.

Шахрух еще в начале своего царствования построил в северной части города медресе и ханаку (общежитие дервишей). Стены и ворота этих зданий были облицованы цветной керамикой с богатой позолотой. Кроме этого медресе, в Герате имелось еще более десятка высших учебных заведений, в том числе одно при больнице.

Вокруг города почти на четыре фарсаха тянулись пригороды, сады и деревни. Среди пригородов привилегированное положение занимал Инджиль, где обитала большая часть гератской аристократии, предпочитавшей жить не в городе, а в загородных садах. Так, сам Шахрух жил обычно в саду Баг-и заган (сад воронов), находившемся к северу от города. В саду Баг-и сефид (белый сад) Шахрух построил роскошный дворец для своего сына Байсункара. Панели стен и площадка двора этого дворца были отделаны яшмой и мрамором, из которых были сложены орнаментальные рисунки. Стены комнат дворца были украшены фресками. Самым большим садом был Баг-и Джахан-ара (украшающий мир сад), разбитый Султан-Хусейном к северо-востоку от города.

Тимуридская знать, подражая своим повелителям, старалась превзойти друг друга в постройке роскошных загородных дворцов, окруженных огромными парками. Об одном из садов Навои говорится, что более чарующего места для отдыха нельзя было найти во всем Хорасане.

Пригород Хиябан служил для Герата некрополем, где находились все наиболее почитавшиеся могилы. Это была длинная аллея, по сторонам которой высились мазары (гробницы). Хиябан служил не только местом поклонения, там устраивались также празднества и всякие народные увеселения. Праздники эти зачастую носили весьма пышный характер. В них принимали участие ремесленники и купцы. Вдоль дорог они строили богато украшенные ларьки и киоски. “Каждый цех, - как говорит историк Хондемир, - в соответствии со своим ремеслом сооружал редкостную забаву и неслыханные фигуры”.

К числу самых замечательных архитектурных сооружений того времени относятся ханака, медресе и соборная мечеть, построенные в 1432-1433г. по приказу жены Шахруха, Гавхар-Шад-хатун. Постройка этих зданий, ныне почти совершенно разрушенных и известных под названием Гумбад-и сабз (зеленый купол), потребовала 21 года. Даже и сейчас, несмотря на все разрушения, эти здания производят грандиозноевпечатление. Под куполом мазара и посейчас покоятся останки следующих тимуридов: Байсункара, сына Шахруха [ум. в 836 (1432/1433) г.], Султан-Ахмеда, внука Улугбека [ум. в 848 (1444/1445) г.], самой Гавхар-Шад [ум. в 861 (1456/1457) г.], Алааддоулэ, сына Байсункара [ум. в 863 (1458/1459) г.], Ибрахим-Султана, его сына, умершего тогда же, Сутан-Мухаммада, сына Байсункара, убитого в 855 (1451) г., Мухамеда Джуки, сына Шахруха [ум. 868 (1463/1464) г.]. В конце XIX в. многие из этих зданий еще были в сохранности. В настоящее время от них осталось только семь полуразрушенных минаретов и мазар. На куполе можно прочитать остатки элегий в память Байсункара, где имеются такие строки:

“От этого горестного события так много крови сердца вытекло из слез людских, что у пера волн слез в этой буре не осталось.

Погрузился в синий цвет⁵ Египет, словно ушел из Египта правитель, нахмурились брови Китая, словно в Китае хакана не осталось”.⁶

У моста Инджиль ряд построек был воздвигнут также и Навои, из которых особенно славилось медресе Ихласийа.⁷ Кроме этого медресе и прилегавших к нему построек, Навои а разных местах воздвиг более сорока общеполезных зданий.

Строительство зданий, в большинстве связанных с мусульманским культом, не могло не расположить в пользу Шахруха мусульманское духовенство. Его память позднее окружили своеобразным ореолом, приписывая ему даже и чудотворные свойства. Шахрух, несомненно, был весьма благочестивым мусульманином. Но, как справедливо отметил А. Ю. Якубовский,⁸ В. В. Бартольд чрезмерно сгустил краски, противопаставляя ханжество двораШахруха веселой жизни при дворе его сына Улугбека, правившего Самаркандом. Если Шахрух и требовал в своей семье неукоснительного выполнения предписаний ислама, то все же он отнюдь не был чужд и культурных начинаний. Так, по его указанию Байсункар организовал в Герате великолепную библиотеку (китабханэ), при которой состояли переписчики-каллиграфы, художники миниатюристы, позолотчики, переплетчики. Весь этот штат возглавляли ученые, знатоки языка и литературы. По их указанию собирали рукописиценных литературных поизведений и изготовляли с них роскошные копии, первый лист которых обычно украшал книжный знак Шахруха. Переписка иногда сочеталась и с чисто филологическими исследованиями. Работниками этой библиотеки был подготовлен тот текст знаменитой “Шахнамэ” Фирдоуси, которым мы пользуемся и доныне. Замечание известного востоковеда Т. Нёльдеке о том, что в то время настоящая филологическая работа не могла быть выполнена,⁹ конечно, справедливо. Очистить текст от интерполяций гератские филологи не сумели. Но справедливо ли требовать от гератских ученых XV в. той работы, которую не выполнили и европейские филологи ХХ в. весьма возможно, что без работы гератской китабханэ мы не располагали бы сейчас даже и тем несовершенным текстом, который лег в основу целого ряда больших исследований.

Сам Шахрух, как говорит Навои,¹⁰ стихов не писал, но литературу очень любил и при случае умел кстати процитировать поэтическую строку. Из светских наук он больше всего ценил историю и привлек в Герат несколько крупных представителей этой дисциплины. Среди них можно назвать такие имена, как Шарафаддин Али Йазди (ум. в 1454г.), который был постоянным спутником Шахруха и особенно его второго сына Ибрахим-султана. Он в 1424-1425 г. закончил огромную историю Тимура “Зафар-намэ”(“Книга победы”), до сих пор служащую одним из лучших источников по истории Среднего Востока XIV в. Дополнением к ней служит “Мукаддама” (предисловие), в сжатой форме излагающее историю монголов. Эта книга хотя и является компиляцией, но интересна в том отношении, что дает представление о характере официальной трактовки этих вопросов в тимуридских кругах.

Гератец Шахабаддин Абдаллах ибн-Лутфаллах, известный под прозванием Хафиз-и Абру, был близок ко двору уже при Тимуре. Шахрух в 1414/1415 г. поручил ему составить большую географию, где в конце описания каждой области должен был находиться очерк ее политической истории. В 1417 г. им был предпринят свод известнейших исторических хроник. В 1423г. он написал для Байсункара большую всемирную историю, из которой пока найдены первый и второй тома и вторая часть четвертого тома, излагающая историю царствования Шахруха до 1427 г. в 1424/1425 г. он занимался новой редакцией знаменитой всемирной истории Рашидаддина.¹¹

Ценнейшие материалы сохранила хроника Кемаладдин Абдараззака (1413-1482) “Матла ас-са’дайн” (“Восход двух счастливых светил”), дающая много интересного материала об эпохе Шахруха. Абдарраззак принимал участие в политической жизни страны. В 1441/1442 г. он ездил с дипломатическим поручением в Индию, в 1446 г. – в Гилян.¹²

Нужно упомянуть также “Книгу побед” Низамаддина Шами, содержащую историю Тимура, доведенную до 1403/1404 г.

Интересно отметить, что при Шахрухе отправлялись в Китай и Индию посольства, имевшие в виду не только торговые сношения, но и культурное общение. Между 1417 и 1420 гг. из Китая прибыло в Герат несколько посольств, и в ответ Шахрух в 1420 г. отправил целую делегацию, в состав которой входил художник Гиясаддин. По возвращении он дал обстоятельную реляцию, в которой описывал состояние культурной жизни страны, организацию почты, придворную обстановку и высказывал суждение о живописи и музыке в Китае.¹³

Таким образом, в царствование Шахруха в Герате уже была создана обстановка, позволившая этому городу во второй половине века при Султан-Хусейне и Навои стать одним из главных культурных центров тогдашнего Востока.

Однако, констатируя наличие весьма высокой культуры, не следует думать, что эта культура была доступна широким кругам населения. Культурные начинания Шахруха и его вельмож требовали затраты значительных средств. Средства эти добывались главным образом путем налогов, которые буквально душили трудящееся население.¹⁴ Мало того, что налоги были весьма разнообразны и значительны, тяготы усугублялись еще и тем, что чиновники, собиравшие эти налоги, злоупотребляли своей властью и грабили крестьян, забирая все до последней нитки.

Не менее тяжело ложились на крестьян и другие повинности. Громадные ирригационные работы, правда, повышали ценность земель, но это шло на пользу землевладельцев; крестьянство же изнемогало под тяжестью принудительных работ и отрывалось от работ для себя. Такой же тяжестью ложилось на него строительство пышных дворцов и величественных мечетей. Не удивительно поэтому, что в государстве тимуридов от времени до времени вспыхивали крестьянские восстания, принимавшие иногда довольно значительные размеры.

Это обстоятельство не укрывалось от глаз передовых мыслителей того времени. Выдающийся поэт Абдуррахман Джами, о котором дальше нам придется говорить подробнее, в одной из своих поэм¹⁵ обращается к носителям власти с такими словами:

Коль укрепится корень твоего насилия,

Насилием станет оно над целым миром.

Если ходжа дома играет на бубне,

Пляшут все обитатели его дома.¹⁶

Целые города разграбляет твое притеснение

Только для того, чтобы построить тебе один дворец.

Лучше бы прекратил ты эти постройки,

Только к грабежу ведут они тебя.

Целые сады гибнут от твоего насилия

Лишь для того, чтобы тебе попал в руки один объедок яблока.

Плоды и куры на твоем столе

Отняты в домах вдов и садах сирот.

Твой повар по грубости нрава дрова для кухни

Выхватывает из вязанки на спине согбенного старца.

Твоего сокола сокольничие, изловчившись,

Кормят цыплятами, отнятыми у нищих старух.

Твой конь всякий день

Ест солому и ячмень из торбы бедняков, сбирающих колосья.

Уши твоих рабынь украшены золотом,

Которое собрали нищие твоего города, моля о подаянии.

Вот почему эта культура, служившая лишь небольшой кучке, исчезла вместе с тимуридами и лишь немногие памятники ее сохранились до наших дней.

САМАРКАНД

Несколько слов о втором крупном культурном центре тимуридов – Смарканде. Это город, не менее древний, чем Герат. Под названием Мраканта он упоминается и в Авесте, и у греческого историка Александра Македонского Арриана, который называет его “столицей согдийской земли”.

После арабского завоевания, при образовании первых независимых от халифата княжеств, Самарканд играл крупную роль, соревнуясь с Бухарой. Из окрестностей этого города происходил один из величайших таджикско-персидских поэтов – Рудаки, которого можно считать родоначальником таджикско-персидской классической литературы.

Тяжкий удар был нанесен Самарканду монгольским нашествием. В мае 1220 г. город был взят Чингисханом, разграблен и сожжен.

Разрушения были столь велики, что новый город начал возникать на некотором расстоянии от развалин первоначального Самарканда. Еще в 1350 г. посетивший его арабский путешественник Ибн-Батута писал, что нашел там лишь несколько обитаемых домов среди груды развалин.

Возрождение Самарканда началось при Тимуре. Овладев всей Средней Азией, завоеватель перенес свою столицу из Кеша (Шахрисабза) в Самарканд. Можно думать, что выбор этот был в известной степени обусловлен замечательным место положением Самарканда в долине Зеравшана, прекрасно орошенной и исключительно благоприятной для садоводства. Близость гор делает воздух Самарканда легким и прохладным, и даже в самые жаркие месяцы там не бывает той томительной духоты, которой отличается Бухара.

Тимур окружил город стеной и глубокими рвами. В южной части была сооружена цитадель, где находился дворец Тимура, служивший в то же время и хранилищем его богатств. Ряд дворцов был построен также и за гродом, посреди огромных парков, ворота которых открывались для населения на то время, когда повелитель там не жил. Вокруг Самарканда возникли селения. Им были даны названия знаменитых городов: Багдад, Дамаск, Каир, Султания, Шираз. Тимур хотел показать, что столицы Востока по сравнению с его стольным городом – только деревни.

Посетивший в последние годы царствования Тимура Самарканд испанский посол Клавихо был поражен красотой и богатством этого города, а также оживлением, царившим на его базаре. Как и в Герате, по приказу Тимура в Самарканде была проложена широкая базарная улица, перекрытая сводами. Постройка этого базара велась неслыханными для того времени темпами. Клавихо говорит: “Работающие днем уходили, когда наступала ночь, и приходили другие работать ночью. Один ломали дома, другие уравнивали землю, третьи строили – и все они до того шумели день и ночь, что казалось – точно черти. Прежде чем прошло двадцать дней, было сделано столько, что удивительно.¹⁷

Одним из грандиознейших сооружений была огромная мечеть, развалины которой известны под названием Биби-ханым. Постройка ее была начата в 1399 г. и в 1403/1404 г. уже закончена. Тимур в это время находился в походе. Вернувшись и сомотрев мечеть, он остался недоволен постройкой. Один из вельмож, которому было поручено в отсутствие эмира наблюдать за работами, был тут же казнен. Начались переделки уже под личным наблюдением самого Тимура. Эмир даже во время болезни приказывал носить себя к мечети на носилках и наводил страх на всех участников работ.

Возникло здание, равного которому по грандиозности размеров и роскоши убранства не видывал мусульманский мир. И сейчас, когда от огромного купола сохранились только жалкие остатки, когда рухнули своды входной арки, развалины производят поистине потрясающее впечатление. Предполагают, что сравнительно быстрое разрушение мечети было вызвано тем, что мастера, подгоняемые гневом страшного повелителя, допускали много технических неправильностей и вели работу небрежно. Здание начало разрушаться уже вскоре после смерти Тимура – с купола падали кирпичи, и самаркандцы боялись ходить туда на молитву.

Не менее замечателен начатый Тимуром и продолженный его преемниками некрополь Шахи-зинда. Посетитель, проходя по этой улице, по сторонам которой высятся мавзолеи сказочной красоты, не знает, на чем остановить свое внимание. Любая деталь цветных изразцов – чудо искусства, но еще поразительнее общий ансамбль этого не имеющего себе равных строения.

Менее грандиозен по размерам, но еще более совершенен мавзолей, в котором находятся останки самого Тимура, его сына Шахруха и внука Улугбека – знаменитый Гур-и мир (“Могила эмира”).

Выше мы видели, что, заняв престол отца, Шахрух передал управление Самаркандом своему сыну Улугбеку. При нем строительство продолжалось. Возник дворец Чихиль-сутун (сорокаколонный), неподалеку от Биби-ханым было построено медресе, сохранившееся и доныне и поражающее стройной гармонией своих частей.

При Улугбеке продолжались веселые шумные пиры, которыми славился тимуровский Самарканд. Но большую часть своего времени этот тимурид посвящал занятиям, не обычным для знати того времени. Его влекла научная работа, прежде всего математика и астрономия.

Хотя он отдал дань и увлечению историей и составил “Историю четырех улусов Чингисовых”, но главным трудом его жизни была постройка обсерватории, начатая в 1428 г. приучастии крупнейших ученых того времени – Кази-задэ Руми, Гиясаддина Джамшида и Муинаддина Кашани. Совместно с этими учеными Улугбек сконструировал аппаратуру, позволявшую производить более точные наблюдения за движением светил и к 1437 г. закончил своей астрономический справочник “Зиджи джадиди султани” (“Новые султанские астрономические таблицы”). Работа эта содержит: 1. Различные календарные исчисления и соотношения летоисчислений. 2. Методы определения точного времени. 3 Движение звезд. 4. Положение планет.

Этот труд уже давно привлек внимание европейской науки. Еще в 1642-1648 гг. им пользовался профессор Оксфордского университета Джон Гревс, в 1665 г. Т. Хайд перевел его на латинский язык. Полный текст и перевод его были опубликованы французским ученым А. Седийо (A. Sedillot).¹⁸

В 1917 г. в Вашингтоне напечатан каталог звезд Улугбека с приложением персидского и арабского глоссария. По мнению Седийо, этот труд – завершение астрономических работ средневекового Востока. Наблюдения Улугбека для того времени отличались большой точностью. Так определяя широту самаркандской обсерватории, Улугбек нашел цифру 39⁰37, истинное же положение ее 39⁰50, т.е. ошибка Улугбека – меньше, чем на две минуты.¹⁹

В тимуридских кругах женщины пользовались значительно большей свободой, чем других частях мусульманского мира. На дверях медресе, построенного Улугбеком в Бухаре, вырезано изречение: “Стремление к знанию – обязанность каждого мусульманина и каждой мусульманки”.

Можно думать, что это – традиция тюркских народов, заглушить которую не смогло в то время мусульманское духовенство.

Итак, Самарканд играл в эти годы не меньшую роль, чем новая столица тимуридов – Герат.

ВОЗВЫШЕНИЕ СУЛТАН-ХУСЕЙНА

Шахрух умер 12 марта 1447 г. неподалеку от Рея. Смерть его явилась сигналом к новой вспышке междоусобных войн в Хорасане и Средней Азии. Престол перешел к Улугбеку но он не сумел проявить достаточной энергии, чтобы сохранить его.

Родной его сын Абдаллатиф, опираясь на реакционное духовенство, начал борьбу за власть. В 1449 г. он взял Улугбека в плен и приказал казнить его. Это отвратительное преступление не пошло ему на пользу, - через полгода был убит и он сам. Самарканд на время перешел в руки племянника Улугбека, Абдаллаха, но уже в 1451 г. его захватил внук Мираншаха, Абу-Саид. Герат унаследовал сын Байсункара, Султан-Мухаммед против него выступил его родной брат Абу-л-Касим Бабур,²⁰ убил его завладел Гератом. Абу-л-Касим был совершенно не способен управлять государством. Уже в 1453 г. он потерял покоренные Тимуром западный Иран и Азербайджан, которые отошли к туркменской династии Кара-Коюнлу и больше уже никогда к тимуридам не возвращались. Правда, он делал попытки оградить свои владения, но в военных делах неизменно терпел неудачи. Хотя Навои говорит о нем, как о человеке, склонном к дервишской жизни, не заботящемся о мирских делах и щедром, нужно сказать, что из мирских дел Абу-л-Касим преимущественно интересовался пьянством и развратом. Его бесславное правление закончилось в 1457 г., когда он умер от истощения в Мешхеде.

Гератский престол перешел к Абу-Саиду. Снова в Герате появился человек, близкий к науке и искусству. Он воспитывался при дворе Улугбека и под влиянием последнего пристрастился к науке и охотно покровительствовал ее представителям. Около девяти лет продолжалось сравнительное спокойствие. Зимой 1467 г. на главу Кара-Коюнлу, Музаффарад-дин Джаханшаха, напал глава Ак-Коюнлу, Узун-Хасан. Джаханшах был захвачен врасплох в своем шатре и убит. Сын его обратился за помощью к Абу-Саиду, может быть, памятуя о том, что его отец когда-то был вассалом тимуридов. Абу-Саид решил, что представился благоприятный случай вернуть утраченные владения, и в начале 1469 г. двинулся в поход на Азербайджан. Поход кончился полной неудачей. Войско, жестоко страдая от голода, разбежалось, и беззащитный Абу-Саид попал в плен к врагам. Туркмены выдали его юному Ядгар-Мухаммеду, сыну убитого Бабуром Султан-Мухаммеда. Так как Абу-Саид в 1457 г., придя в Герат, казнил вдову Шахруха Гаухар-шад-хатун, то Ядгар счел себя обязанным отомстить за кровь своей прабабки и через несколько дней убил Абу-Саида. Смерть Абу Саида открыла дорогу последнему выдающемуся правителю Герата – Абу-л-Гази Султан-Хусейн-мирзе.

Султан-Хусейн вел свой род от Умар-шейх-мирзы, второго сына Тимура, умершего еще за десять лет дот своего отца. В год смерти Тимура (1405), сыну Умар-шейха, Мирзе Байкара, было только двенадцать лет. Когда он возмужал, его дядя Шахрух, видимо, начал опасаться племянника. В 1415 г. он послал его в Кандахар, где Мирза Байкара был лишен свободы. В 1417 г. его отправили в Самарканд и вскоре убили. Сын Мирзы Байкара Гиясаддин Мансур, потеряв отца в раннем детстве, уже не мог рассчитывать на политическую карьеру. Он жил в Герате в качестве частного лица, и, хотя дом его из уважения к его происхождению и назывался “давлатханэ” (“домом могущества”), но возможно, что материальное его положение было далеко не блестящим. Во всяком случае известно, что другой тимурид – Сеид Ахмед, получивший известность как автор поэмы “Таашшук-намэ”(“Книга влюбленности”), женившийся позднее на дочери Мансура, терпел нужду, и, следовательно, тесть был не в состоянии ему помогать.

Султан-Хусейн, мать которого, Фируза-бегим, была тоже из числа потомков Тимура, родился в Герате в июне 1438 г. Семья эта еще со дней Мирзы Байкара была связана близкими отношениями с семьей Навои. Дед Алишера Бу Саид Чанг во время краткого правления Байкара в Кандахаре был эмиром в его диване. Его сын, отец Навои, Гиясаддин Кичкинэ был молочным братом Мансура.

Когда Султан-Хусейну исполнилось четырнадцать лет, он, по обычаям того времени, считался уже закончившем свое образование и должен был подумать о службе. Ввиду его знатного происхождения он, конечно, мог поступить только на государственную службу, что и сделал, поступив к Абу-л-Касим Бабуру. Но при дворе этого бездарного правителя Султан-Хусейну было душно. Около 1454г., когда его послали с каким-то поручением во владения Абу-Саида, он изменил Абу-л-Касиму и решил не возвращаться в Герат.

Однако Абу-Саид не мог относиться с полным доверием к юноше, прибывшему от его врага. Вскоре он заподозрил его в каких-то недобрых намерениях и заключил в самаркандскую цитадель. Слух об этом дошел до Герата. Взволнованная Фируза-бегим тотчас же собралась в путь, приехала к Абу-Саиду, с большим трудом добилась приема и упросила освободить сына. Султан-Хусейн снова вернулся к Бабуру и на этот раз получил значительное повышение оклада. На службе у Бабура состоял в это время и отец Навои, Гиясаддин Кичкинэ, правивший от имени Бабура Себзеваром.

После смерти Бабура Султан-Хусейн снова покинул родной город и уехал Мерв,²¹ которым в это время владел его двоюродный дядя, Султан-Санджар.

Он хорошо принял юношу и даже породнился с ним, дан ему в жены свою дочь Бикэ-Султан-бегим, от которой и родился его старший сын Бадиазземан-мирза. Вскоре, в том же 1457 г., Султан-Санджару пришлось на время выехать в Мешхед. Он назначил своим заместителем Султан-Хусейна. Тот решил захватить престол и сделал попытку устранить приверженцев Султан-Санджара и полностью завладеть Мервом. Попытка его не удалась, и Султан-Хусейну пришлось бежать. Зиму 1457/1458 г. он блуждал в пустыне между Мервом и Хивой, стараясь ускользнуть летучих отрядов Султан-Санджара, преследовавших его.

Весной 1458 г. он собрал отряд из двадцати пяти отчаянных головорезов и решил снова попытать счастья. На первых порах ему удалось добиться некоторого успеха. Слухи о его экспедиции привлекли к нему других искателей приключений, и вскоре его отряд достиг численности в триста человек. Сними он одержал свою первую победу над Султан-Санджаром около Теджена. Ему удалось захватить Абиверд и Неса (около теперешнего аула Верхний Багир, неподалеку от Ашхабада), а в октябре того же года он победоносно вступил в самый крупный город того района – Астрабад, где и взошел торжественно на престол.

Портить отношения с Абу-Саидом он все же не хотел, чеканил монету на его имя и его же поминал во время торжественного пятничного богослужения, подчеркивая этим, что признает его власть.

Первое время Абу-Саид мирился с таким положением, но в феврале – марте 1460 г. он выступил против Султан-Хусейна, располагая большим войском, которому тот не мог противостоять. Султан-Хусейна, располагая большим войском, которому тот не мог противостоять.Султан-Хусейну пришлось покинуть Астрабад, но, когда главные силы Абу-Саида оттуда ушли, он вернулся и в 1461 г. вторично взошел на трон. Снова Абу-Саид пошел на Астрабад. Султан-Хусейн был вынужден в 1462 г. еще раз покинуть свою новую столицу и бежать в Хорезм. Там, благодаря искусной тактике, он вскоре захватил Хиву и ряд других городов. Сделав Хорезм своей базой, он предпринял оттуда завоевание Хорасана, но справиться с силами Абу-Саида не смог.

Даже и в самом Хорезме он не чувствовал себя в безопасности и временами вынужден был уходить в Кыпчакские степи. В 1468 г. он посетил ставку золотоордынского правителя Абулхайр-хана, пытаясь найти у него поддержку для борьбы с Абу-Саидом. Он даже выдал свою сестру замуж за одного из узбекских ханов, но помощи так и не получил, ибо положение Золотой орды было неустойчивым, и думать о завоеваниях ханы в это время не могли.

Исход этой борьбы решила гибель Абу-Саида в Азербайджане. События начали развиваться крайне быстро. 10 марта 1469 года в Герате узнали о смерти Абу-Саида, через неделю, в пятницу 17 марта, хутбу (поминание на молитве) читали на имя его сыновей – Султан-Ахмеда и Султан-Махмуда, а еще через неделю, узнав о приближении к Герату Султан-Хусейна, хутбу уже провозгласили на его имя. В тот же день он торжественно въехал в своей родной город, где и рпавил до самой своей смерти.

В апреле 1469 года к нему прибыл человек, государственному уму и талантам которого он обязан ореолом, окружившим его царствование. Этот человек был Алишер Навои.