Эпоха Улугбека и Шахруха, столь богатая политическими событиями и выдающимися успехами в области науки и культуры, издавна привлекает к себе внимание ученых: математиков, астрономов, историков и литературоведов. Об этой эпохе опубликован ряд работ (большинство которых принадлежит отечественным авторам), посвященных культурной, экономической и отчасти политической жизни Мавераннахра XY века¹.

Тем не менее законченного научного исследования о политической жизни Мавераннахра периода Улугбека и Шахруха до сих пор нет. Работой, отвечающей таким требованиям, в свое время была известная монография В.В.Бартольда². Этот труд, основанный на  первоисточниках – «Зафар-наме» Низамуддина Шими, «Аноним Искандера» Му’инудина Натанзи, «Матла’ас-са’дайн» Абдурреззака Самарканди, «Хабиб ас-сияр» Хондемира и др., - явился чрезвычайно большим вкладом в науку и служил ценным пособием для изучения политической истории Мавераннахра, Ирана и Афганистана XIV-XVвв.

Однако с тех пор, как появилась монография, был открыт ряд источников, остававшихся в ту пору неизвестными. Вот почему теперь выяснились некоторые недостатки и недочеты работы В.В.Бартольда. В ней, в частности, не получили достаточного освещения такие важные вопросы, как борьба Улугбека за Кашгар, взаимоотношения Тимуридов с кочевыми узбеками, социальная жизнь Мавераннахра в период правления Улугбека, его молодые годы (до назначения правителем Мавераннахра) и, наконец, нет ответа на вопрос: почему борьба между Шахрухом и Халил-султаном за наследие Тимура затянулась до 1409 г.? К тому же В.В.Бартольд не дал политической оценки отдельным фактам и событиям, что обязательно для всякой научной работы. Это, конечно, не умаляет достоинств исследования и его автора как ученого, так много сделавшего для изучения истории Средней Азии.

В настоящей статье, опираясь на монографию В.В.Бартольда и на источники, открытые в последнее время, мы попытаемся дать очерк политической жизни Мавераннахра XV в. и восполнить пробелы в монографии В.В.Бартольда и в других работах (затрагивающих этот вопрос)³, о которых говорилось выше.

О детстве Улугбека материалов мало, и обычно содержащиеся в них сведения очень скупы. Нередко их приходится собирать по крупицам, так как они разбросаны по всем источникам. Улугбек был старшим сыном Шахруха и приходится внуком Тимуру (по линии отца) и известному, влиятельному кипчакскому эмиру Гисясуддин-тархану (по матери). Он родился в воскресенье 19 джумада I 796 г.х. (22 марта 1394 г. н.э.) в городе Султания (Иранский Азербайджан) во время большого похода Тимура на Ирак и Азербайджан. В те дни армия Тимура вела военные действия в горных районах современного Ирака и осаждала хорошо защищенную крепость Мардин⁴. После долгой осады 12 джумада II 796 г.х. (15 апреля 1394 г.) крепость была взята. Воины Тимура, выполняя его волю, начали беспощадно грабить народ; началась страшная резня, в которой не щадили даже детей⁵. И только радостная весть, привезенная гонцом из Султании, о рождении сына у Шахруха, спасла жителей крепости Мардин от полного истребления. Тимур не только пощадил жителей, но даже пожаловал крепость и ее окрестности Султан-Салиху, брату Султан-Исы, прежнего правителя Мардина⁶.

Тимур, покорив затем и остальную часть Ирака, двинул войска в Грузию. В то же время, 28 шавваля 796 г.х. (28 августа 1394 г.) у Шахруха родился другой сын – Ибрахим-султан⁷. Обоз (угрук)⁸ с женами, невестками Тимура и новорожденными царевичами – Улугбеком и Ибрахим-султаном – все это время находился в Султании. И лишь перед выступлением против Тохтамыша 7 джумада I 797 г.х. (11 марта 1395 г.) Тимур приказал отправить угрук в Самарканд в сопровождении самого Шахруха⁹.

До 800 г.х. (1397-1398 гг.) об Улугбеке сведений не имеется. Источники снова упоминают о нем в связи с походом Тимура в Индию в раджабе 800 г.х. (марте 1398 г.). Тимур был из тех крупных средневековых правителей, которые вели беспрерывные войны, он, «победоносно закончив один поход…, начинал готовить следующий»…¹⁰ Так он поступил и теперь. Вернувшись в Самарканд из так называемого «пятилетнего похода» на Азербайджан и Иран 11 шавваля 798 г.х. (18 июля 1395 г.), Тимур в течение двух лет готовился к новым завоеваниям. На этот раз его взоры пали на издавна привлекавшую к себе внимание богатую Индию.

Пир-Мухаммед – сын старшего сына Тимура Гиясуддина Джехангира, - бывший в то время правителем Кундуза, Баглана, Кабула, Газны и Кандахара, также готовился к захвату земель, расположенных к югу от своего владения. В самом начале 800 г.х. (1397-1398 гг.) он повел войска в Юго-Восточный Афганистан и Индию, разграбил селения, расположенные в Сулеймановых горах, дошел до Мультана и осадил его¹¹. По-видимому, здесь он успеха не имел, о чем свидетельствует следующий рассказ Гиясуддина Али о спешном выступлении Тимура на Индию: «До августейшего слуха его величества, счастливого монарха [Тимура] дошло, что то новолуние [Пир-Мухаммед] в повседневных затеях владычества над вселенной осадил крепость Мультан, бывшую одной из больших городов Синда. В этой же области преобладают гербы (зороастрийцы. – Б.А.), язычники и [разные] еретики. Уместно было бы объявить им «священную войну»¹².

Отправившись в поход, Тимур оставил правителем Самарканда своего внука Мирза Умара, сына Мираншаха, пользовавшимся тогда большим доверием деда и заслужившего его особое расположение. В походе Тимура сопровождал четырехлетний Улугбек, но в среду зу-л-хиджжа (20 августа) он из под Кабула был возвращен обратно в Самарканд¹³. Причиной тому послужил, по-видимому, жаркий климат Индии и слабое здоровье мальчика, чего не мог не учитывать Тимур. У Гиясуддина Али читаем: «Как ни хотелось его величеству [Тимуру], чтобы они (Улугбек. – Б.А.) находились при нем неотлучно, дабы не расставаться со «светом [своих] очей» и с «плодом сердца», однако он подумал, как бы, не дай бог, жара Индостана дурно не повлияла на благословенное здоровье [Улугбека]»¹⁴.

Поход этот занял почти год и окончился покорением Дели и страшным опустошением страны. Победе Тимура в значительной степени способствовал все более и более усиливавшийся распад некогда могущественного Делийского султаната¹⁵.

В конце джумада II 801 г.х. (в феврале 1399 г.) Тимур вернулся из Индии; в субботу 21 раджаба (28 марта) вечером он переправился через Амударью напротив Термеза, где его встретили жены Сарай-Мульк-ханум и Туман-ага, внуки Улугбек, Ибрахим-султан, видные сановники, прибывшие из Самарканда и других областей¹⁶. Почти два месяца шел Тимур из Термеза до своей столицы, делая остановки в Шахрисабзе, Чахар-Рабате, Даулетабаде и, наконец, в Баг-и Дилькуша, построенном им перед походом на Индию южнее Кан-и Гила¹⁷.

Улугбек неотлучно находился при Тимуре в течение 4 лет и во время его похода в Малую Азию против могущественного турецкого султана Баязеда I (792 г.х. / 1389 г., 805 г.х. / 1402 г.) в Сирию против египетского султана Насируддина Фараджа (801 г.х. / 1398 г. – 808 г.х. / 1405 г.), и был отправлен Тимуром в Самарканд из окрестностей Фирузкуха весной 806 г.х. (1404 г.) ввиду бунта Мирза Искандера, сына Умар-шейха и предстоящей с ним сложной борьбы¹⁸.

Тимур взял с собой Улугбека и в поход на Китай. Но перед началом похода в раби’I 807 г.х. (в сентябре 1404 г.) он устроил в Кан-и Гиле большие торжества для празднования победы над султаном Баязедом. На празднествах, продолжавшихся 40 дней, Тимур женил шестерых своих внуков: Улугбека, Ибрахим-султана (сыновей Шахруха), Мирза Джехангира (сына Мухаммед-султана), Мирза Байкара и Са’ид-Ахмеда (сыновей Умар-шейха) и Алемгира (сына Мираншаха)¹⁹. На этих торжествах присутствовали послы Египта, Рума, Китая, страны франков (по-видимому, Испании), Моголистана, Дашт-и Кипчака и Алтая²⁰.

Интересно то,  что ни Шахрух, ни Мираншах приглашены не были. Причины этого заключаются в следующем. Мираншах в ту пору попал в немилость отца и в 797 г.х. (1395 г.) был лишен власти в уделе Хулагу-хана, т.е. в Западном Иране, Ираке и Азербайджане, куда был назначен его сын Мирза Умар²¹. Что касается Шахруха, то он в 799 г.х. (1396 г.) был назначен правителем Хорасана, Систана и Мазандерана до Фирузкуха и Рея²². Мирза Искандер, ранее трижды прощенный Тимуром за открытый мятеж в Фирузкухе, Гиляне и Мазандеране²³ в 797 г.х. (1395 г.), был назначен в Исфахан²⁴. Искандер был искусным военачальником и опытным политиком. Тимур, несомненно, опасался нового мятежа Искандера, или еще хуже – союза его с обиженным Мираншахом. Присутствие же Шахруха в Хорасане в какой-то мере гарантировало спокойствие в уделе. Вот почему Тимур отверг просьбу Сарай-Мульк-ханум, царевичей и видных сановников, в числе которых были и царевичи-чингизиды Тайдзи-оглан и Таш Тимур-оглан, пригласить на празднество в Кан-и Гиль Шахруха²⁵.

После празднеств в Кан-и Гиле Тимур, в сопровождении своих жен, царевичей и вельмож вернулся в Самарканд и остановился в мечети Сарай Мульк-ханум, где было устроено совещание относительно похода на Китай²⁶. Вопрос этот был обсужден во всех деталях. Для укрепления войск, стоявших в Афганистане и в Иране, Тимур направил в Афганистан вместе с Пир-Мухаммедом Са’ид-Ахмеда²⁷, а в Иран – дополнительные силы. Предпринял определенные шаги, направленные на заключение мира с Египтом и Моголистаном, свидетельством чему являются следующие факты: вместе с послом султана Египта, присутствовавшем на торжествах в Кан-и Гиле, Тимур направил с большим письмом, написанным в благожелательном тоне золотом на бумаге в 17 гязов в длину и 3 в ширину, также своего посла, некоего Маулана Абдуллу Кеши²⁸, а в Моголистан он отправил под конвоем Тимур-ходжу Акбуги, старого противника Моголов²⁹. Этим он, несомненно, хотел показать свое хорошее отношение и добрые намерения к моголам и усыпить их бдительность. С этой же целью Тимур задержал китайских послов Ань-Чжи-дао и Го Цзи, прибывших в Самарканд еще в 797 г.х. (1395 г.)³⁰. Таваджиев, в обязанность которых вменялся сбор и устройство войска, направил по всем областям для войска³¹. Приказано было также, чтобы воины заготовили провиант, которого хватило бы на все время похода, а эмиры были предупреждены о необходимости содержать войско в хорошем состоянии³². На этом же совете Тимур пожаловал Улугбека и Ибрахим-султана уделами. Улугбеку были отданы Сайрам, Янги, Ашпара и вилайет Джете, т.е. Моголистан до пределов Китая, а Ибрахим-султану – Андижан, Ахсикет и Кашгар до Хотана³³. Однако многие из этих областей и стран нужно было еще завоевать. По-видимому, это было сделано также с определенной целью – усыпить бдительность китайского императора, убедив его в том, что целью похода является завоевание для внуков новых земель, заключающих в себе собственно Моголистан и Кашгар.

Перед тем, как перейти к изложению дальнейших событий, связанных с походом на Китай, несколько слов скажем опять об Улугбеке. Тимур, после смерти Мухаммед-султана в 805 г.х. (1403 г.), видя непристойное поведение Халил-султана, связанное с женитьбой на Шади-Мульк, всю любовь и внимание переключил на Улугбека, хотя своим преемником считал Пир-Мухаммеда. Объясняется это просто. Улугбек был тогда еще 9-летним мальчиком, а Пир-Мухаммед – уже взрослым человеком (ему исполнилось 30 лет), опытным правителем и военачальником.

Улугбек вплоть до смерти деда находился при его дворе, получил хорошее образование и, несмотря на малолетство, присутствовал на важных совещаниях и различных приемах, вплоть до приемов иностранных послов. У Гиясуддина Али читаем следующее: «Как бы [сам] принц… Улугбек-бахадур внешне ни был далек от всегдашнего присутствия при ханском дворе и от ковра монаршего благоволения, все же он всем своим существом, всем сердцем и душою всегда присутствовал на пространстве высочайшего двора…»³⁴.

Известные нам источники сообщают и о других внуках, присутствовавших на приемах иностранных послов. Шарафудин Али Езди, рассказывая о приеме Тимуром посла Тохтамыша Кара-ходжи в Анзар Сарае, а Отраре, зимой 807 г.х. (1404-1405 г.), сообщает, что на приеме были Улугбек и его брат Ибрахим-султан, которые сидели слева от деда³⁵. Рью Гонзалес Клавихо, посол кастильского короля Генриха III (1379-1406), посетивший Самарканд в 806 г.х. (1403-1404 г.), отмечает присутствие трех малолетних царевичей на приеме испанского посольства у Тимура³⁶, но не называет их имен. По-видимому, кроме Улугбека и Ибрахим-султана на приеме был и Мирза Джехангир, сын Мухаммед-султана, также воспитывавшийся при старших женах Тимура.

Вернемся к походу Тимура на Китай. После совета в мечети Сарай Мульк-ханум Тимур перешел в Кок-Сарай, где хранилась его основная казна и была кладовая с драгоценностями. Очевидно, Тимур намеревался осмотреть казну, выделить часть средств для войска и похода.

Было собрано 200-тысячное войско из Мавераннахра, Туркестана, Хорезма, Балха, Бадахшана, Хорасана, Систана, Мазандерана, Кума, Азербайджана и Ирака³⁷. Полк левой руки повел Халил-султан, полк правой руки возглавил Султан Хусейн. Сам Тимур стал в большом полку. Улугбек и Ибрахим-султан, а также эмиры Бердибек, Шейх Нуруддин, Сарибуга, Шахмелик и Ходжа Юсуф – самые близкие к Тимуру высокопоставленные вельможи – находились при знамени самого Тимура.

Тимур выступил из Самарканда 23 джумада I807 г.х. (28 ноября 1404 г.) и направился к берегам Сырдарьи через Аксулат-Кара-булак, Тамлыг-Узун-ата, Суткет-Зернук³⁸. В Тамлыге была объявлена зимовка. Полк левой руки расположился в Шахрухии, Ташкенте и Сайраме, а правой в Яси и Сауране³⁹.

Заслуживает внимания тот факт, что в этом походе принимали участие несколько Джучидов из Ак-Орды⁴⁰: Таш-Тимур-оглан (потомок Туга-Тимура, тринадцатого сына Джучи-хана), Чекре-оглан, сын Тохтамыша и Тайдзи-оглан, потомок Угедея. Тимур их назначил в большой полк⁴¹. Шарафуддин Али Езди прямо говорит, что они были из рода Джучи⁴², причем в числе Джучидов он называет и Гадай-хана, родственника Тайдзи-оглана⁴³. О последнем источники упоминают и в рассказе об остановке Тимура около Кабула  во время похода на Индию, о бежавшем из Углуг-юрта, т.е. Монголии, царевиче⁴⁴, о Таш-Тимуре и Тайдзи-оглане упоминается в рассказе о торжествах в Кан-и Гиле осенью 807 г.х. (1404 г.)⁴⁵. По-видимому, они с того времени так и остались при Тимуре и нашли место в рядах его мулазимов. Что касается Чекре, то он, по всей вероятности, явился к Тимуру после поражения Тохтамыша в 797 г.х. (1395 г.). Как увидим ниже, Тайдзи-оглан и Чекре оставались при Тимуридских эмирах и после смерти Тимура и служили то эмиру Худайдаду, то Шейх Нуруддину.

*   *   *

Сразу же после смерти «железного хромца» - 7 ша’бана 807 г.х. (18 февраля 1405 г.) – его огромную империю охватили междоусобицы и смуты. 8 рамазана 807 г.х. (18 февраля 1405 г.)⁴⁶ Халил-султан захватил Самарканд и через два дня была прочитана хутба с упоминанием его имени и чеканена монета с его именем⁴⁷. Улугбек и Ибрахим-султан в сопровождении Шахмелика и Шейх Нуруддина двинулись в Бухару и легко овладели ею. Им помог находившийся тогда в свите Улугбека один из влиятельных барласских эмиров Рустем, брат которого Хамза-барлас, был правителем Бухары⁴⁸.

Однако через несколько дней город был захвачен Халил-султаном, правителем Самарканда. Причем Рустем-барлас и Хамза-барлас перешли на его сторону. В руки Халил-султана попала большая добыча, в том числе и казна царевичей Улугбека и Ибрахим-султана⁴⁹. Они при помощи Шейх Нуруддина и верных им людей благополучно переправились через Амударью и ушли в Хорасан. Так Халил-султан вступил на трон Тимура, хотя земли, расположенные по ту сторону Сырдарьи, т.е. Туркестан, Сауран, входившие ранее в состав империи, остались в руках Бердибека; Ташкент, Ашпара, Ходжент и Фергана до Ура-Тюбе – у Худайдада, а Хорезм, окончательно подчиненный Тимуром в 790 г.х. (1388 г.), после его смерти был захвачен в раджабе 808 г.х. (декабре 1405 г. – январе 1406 г.) золотоордынским эмиром Едигеем⁵⁰.

Имел ли Шахрух возможность выступить против Халил-султана в 807 г.х. (1405 г.) и последующие годы? На первый взгляд, он успешно мог бы это сделать. Ряд обстоятельств указывает на  то, что единоборство Шахруха с Халил-султаном могло бы завершиться в пользу правителя Хорасана. Во-первых, у Шахруха были собственные военные силы, ничуть не уступающие войскам Халил-султана; во-вторых, он имел сильного союзника в лице Пир-Мухаммеда и, наконец, у него было немало сторонников в само Мавераннахре, которые считали, что престол Тимура должен принадлежать не Халил-султану, а Шахруху⁵¹. Тем не менее, он не воспользовался этой возможностью. Слишком много забот оказалось у него в эти годы в собственном уделе. Здесь царило неспокойствие, заговоры и беспрерывные феодальные распри. Правители отдельных областей сразу же после смерти Тимура открыто выразили неповиновение его сыновьям, в данном случае Шахруху, и поднимали одно за другим восстания против него (усилилась и династическая борьба между самими Тимуридами – Искандером, Аду Бекром, Умаром и др.). Летом 807 г.х. (1405 г.) первым восстал Сулейман-шах, правитель Туса. Как указывает Абдурреззак Самарканди, поводом к этому была казнь Султана Хусайна⁵². Шахрух выступил в поход против него лично. В этом походе Улугбек находился в свите отца, который поставил его во главе угрука, когда войско прибыло в Джам⁵³. Шахрух, опасаясь возможного союза Сулейман-шаха с Миран-шахом и Абу Бекром, находившимися в те дни в Мазандеране, предложил Сулейман-шаху заключить мир. Однако переговоры не дали никаких результатов. И Сулейман-шах, уклонившись от открытого сражения, ушел в Келат, но закрепиться там не смог. Под натиском Са’ид-ходжи, которого направил против него Шахрух, Сулейман-шах бежал в Самарканд и соединился там с Халил-султаном⁵⁴. Са’ид-ходжа, разрушив плавучий мост, построенный на Амударье Сулейман-шахом, вернулся в Герат. Это событие, согласно Абдурреззаку, имело место в середине джумада I 808 г.х. (в ноябре 1405 г.)⁵⁵. В это самое время в Систане подняли восстание эмиры Шах Али, Шах Кутбуддин и Шах Джелалуддин⁵⁶ и Шахруху с большим трудом удалось его подавить. Был подавлен бунт также в Гуре и Гармсире.

Теперь настало время действовать против Халил-султана, и Шахрух в джумаде I 808 г.х. (ноябре 1406 г.) начал сосредоточивать войска на левом берегу Амударьи. Первыми туда выступили с передовым полком Улугбек и Шахмелик. Они остановились в Андхуде. Вслед за ними с большим полком выступил сам Шахрух и разбил лагерь в Кизыл-Рабате, в Бадгисе⁵⁷. По замыслу Шахруха, Улугбек и Шахмелик должны были переправиться на правый берег реки и объединиться здесь с Пир-Мухаммедом. В это же время Халил-султан стоял на противоположном берегу Амударьи. Ему удалось вовремя предупредить нападение Шахруха. Сторожевой отряд был разбит. Улугбек и Шахмелик предложил Халил-султану заключить мир. Между ними был заключен мирный договор, и Халил-султан вернулся на правый берег, а оттуда в Самарканд⁵⁸.

У Абдурреззака Самарканди нет сведений об условиях этого договора. Му’инуддин Натанзи, автор «Анонима Искандера», говорит, что Халил-султан обещал вернуть Улугбеку казну и имущество, захваченные им в Бухаре, а также возвратить жен Улугбека и его родственников, находившихся в Самарканде⁵⁹. Причем, по словам этого же автора, предложение заключить мир исходило от Халил-султана⁶⁰. При любом положении в примирении были заинтересованы обе стороны. Улугбек и Шахрух, безусловно, не могли тогда дать сражение теми силами, которые они имели на берегу Амударьи. Шахрух с основной частью войск был далеко, а Пир-Мухаммед еще пребывал в Балхе. Не мог рассчитывать на полную победу и Халил-султан по той причине, что он находился слишком далеко от своих владений, а с севера в это время ему угрожал Худайдад Хусайни, который привлек на свою сторону и моголов⁶¹.

Первыми  мир нарушили Улугбек и Шахмелик. После заключения мира и ухода Халил-султата в Самарканд, Шахмелик направился в Балх и, соединившись с Пир-Мухаммедом, переправился на левый берег Амударьи. Переправился через реку и Улугбек, стоявший до того в Андхуде. Пир-Мухаммед, Улугбек и Шахмелик направились на Самарканд. Шахрух же все еще стоял в Бадгисе и даже не собирался трогаться оттуда. Халил-султан выступил против союзников и разбил их в окрестностях Несефа (Карши)⁶². Сначала он обратил в бегство арлатских эмиров и их людей, примкнувших незадолго до этого к Улугбеку, а затем и Улугбека, и Шахмелика⁶³. Пир-Мухаммед снова бежал в Балх, а Улугбек и Шахмелик – в Хорасан. Эти события имели место в конце рамазана 809 г.х. (феврале 1407 г.). Об этом страшном поражении Шахрух узнал в Кизыл-Рабате⁶⁴. В это самое время Аннаширин и Мазид Джани Курбани привезли ему из Самарканда важную весть: эмиры Аллахдад и Аргун-шах немедля выступят против Халил-султата, если Шахрух откроет против него военные действия. Шахрух двинул войска к берегам Амударьи и направил Шахмелика в Балх поторопить Пир-Мухаммеда с выступлением⁶⁵.

Однако и на этот раз ему не удалось начать войну за Мавераннахр. В мухарраме 810 г.х. (в июне 1407 г.) в Герате восстал против него везирь Са’ид-ходжа⁶⁶ и направился на Джам, в Гуре снова начались беспорядки⁶⁷. Восстание Са’ид-ходжи было опасным для Шахруха. Из рассказа Абдурреззака Самарканди узнаем, что этот властолюбивый эмир стремился посадить на гератской престол царевича Искандера, правившего в то время в Исфахане, о чем свидетельствует перехваченное правителем Джама Юсуф-Халилом письмо Са’ид-ходжи Искандеру. Са’ид-ходжа прямо писал, что он приложит все силы, чтобы возвести Искандера на престол Хорасана⁶⁸.

23 зу-л-хиджжа 808 г.х. (15 июня 1406 г.) Шахрух выступил против Са’ид-ходжи и направился на Тус. Борьба продолжалась в течение всего мухаррама и сафара 808 г.х. (июня и июля 1406 г.)⁶⁹. Уклоняясь от открытого сражения, Са’ид-ходжа ушел в Келат и укрепился там в крепости. Здесь к нему присоединился и ходжа Али Насруллах Туршизи. Отсюда они были выбиты подошедшими войсками Шахруха, но остались неразгромленными. Впоследствии они объединились с восставшим в Мазандеране эмиром Пир-Падишахом⁷⁰.

Шахрух сумел организовать поход против них лишь в следующем году и 10 сафара 809 г.х. (28 июля 1407 г.) выступил против Пир-Падишаха и направился на Хабушан⁷¹. Отсюда от послал в Астраб к Пир-Падишаху Мангли Тимур Наймана с предложением заключить мир, ибо в Фарсе начались военные действия  между Абу Бекром, сыном Мираншаха и Мирза Рустемом, сыном Умар-шейха⁷². Однако Пир-Падишах отверг это предложение и, превратив Астрабад в укрепленный военный лагерь, готовился к серьезной борьбе с Шахрухом⁷³.

Решающее сражение произошло в местности Сиях Билад (            ), в окрестностях Астрабада. Здесь в полку правой руки Шахруха стояли Улугбек, Шахмелик и эмир Муса⁷⁴. В конечном итоге победу одержал Шахрух. Пир-Падишах скрылся в зарослях, а Са’ид-ходжа и Абдуссамад бежали в Шираз; братья Са’ид-ходжи Шамсуддин Са’ид Хисамуддин сдались Шахруху⁷⁵. Тогда Шахрух назначил правителем Хорасана Улугбека, а Гургана, Астрабада и Систана – Мирза Умара, сына Мираншаха, бежавшего из Фарса в самом начале 809 г.х. (1407 г.) из-за бунтов и беспорядков⁷⁶.

Ничего утешительного для Шахруха не принес и 809 г.х. (1407 г.). Он был отмечен целым рядом бунтов и восстаний, направленных против Шахруха и Пир-Мухаммеда. 4 рамазана (13 февраля) в Балхе произошел переворот, возглавляемый везиром Пир-Мухаммеда Пир-Али Тазом. Заговорщики умертвили самого Пир-Мухаммеда, всех его жен, близких⁷⁷ и захватили власть⁷⁸. Пир-Али Таз на этом не остановился. В шаввале 804 г.х. (марте 1407 г.) он повел верные ему войска к берегам Амударьи, напал на арлатов и нанес им страшный урон. Их предводитель Ядгар-шах бежал к эмиру Музрабу, стоявшему недалеко от них на берегу Амударьи напротив Термеза⁷⁹. О причинах заговора Пир-Али Таза и его сообщников источники ничего не сообщают. Однако дальнейшие действия Пир-Али Таза указывают на то, что заговор проводился не без участия Халил-султана, который в это время также стоял с большим отрядом около Термеза.

Шахрух выступил против Пир-Али Таза лично, но опять не сделал ни шагу от Кизыл-Рабата⁸⁰.

В это время стало известно о новых восстаниях в Гуре и Мирза Умара в Астрабаде⁸¹. В Гур Шахрух направил войско под начальством Хасан Джандара и Джеханмелика, а сам выступил против Мирза Умара⁸². Восстание в Гуре было настолько сильным, что посланные туда войска не справились с ним и просили помощи. Шахрух вынужден был направить туда дополнительные войска под начальством эмира Шейх Лукмана барласа и Шейх Хасана.

Бунт Мирза Умара доставил Шахруху немало хлопот. Мирза Умар сначала послал войска в Рей, открыл военные действия против Абу Бекра и насильно переселил 2000 могольских семей            из Рея в Мазандеран, а затем, объединившись с недовольными Шахмеликом эмирами, выступил на Хорасан⁸³. По свидетельству Абдурреззака Самарканди, эти эмиры и подстрекали Мирза Умара на завоевание Хорасана⁸⁴. Шахмелик и Улугбек стояли тогда в Тусе. Шахрух, получив известие о бунте Мирза Умара, 13 шавваля 809 г.х. (24 марта 1407 г.) выступил из Герата на Бадгис и, поручив эмиру Музрабу охранять переправу через Амударью и следить за происками Халил-султата и Пир-Али Таза, направился в Джам. Сражение между Шахрухом и Мирза Умаром произошло в окрестностях Джама и кончилось полным поражением последнего⁸⁵. В сражении участвовал и Улугбек. Мирза Умар бежал, но возле Мургаба, будучи тяжело раненным, попал в плен к эмиру Музрабу и скончался на пути в Герат 25 зу-л-ка’да 809 г.х. (6 мая 1407 г.)⁸⁶. Улугбек вдобавок к Хорасану получил в удел и Мазандеран⁸⁷.

В 807-811 г.х. (1405-1409 г.) от империи Тимура отпал Азербайджан. Еще в раби’ I 808 г.х. (августе 1406 г.) Кара Юсуф (790 / 1388-823 г.х. /1420) из Туркменской династии Кара-Коюнлу отнял у Абу Бекра и Мираншаха часть Азербайджана с г. Тебриз⁸⁸, а в конце зу-л-ка’да 810 г.х. (в марте 1408 г.) – Султанию и остальную часть Азербайджана, а также Ирак. Тогда же в битве с Кара Юсуфом в местности Шанби Газани, расположенной в окрестности Султании, погиб Мираншах⁸⁹.

Шахрух был хорошо осведомлен о событиях в Азербайджане, но предотвратить их не мог. Все еще не было покончено с Пир-Али Тазом, по-прежнему было неспокойно в Гуре и, наконец, чувствовалось брожение в войске и в самой столице в связи со страшным голодом, разразившимся зимой 810 г.х. (1407-1408 г). Помимо этого, известное беспокойство причинял Халил-султан, который вел интенсивную деятельность по укреплению оборонительных сооружений на берегу Амударьи.

19 мухаррама 810 г.х. (27 июня 1407 г.) Шахрух выступил из Бадгиса в Балх и в начале сафара (в июле 1407 г.) прибыл в Андхуд. Пир-Али Таз бежал из Балха в Хуталлан, и Шахрух занял город⁹⁰. Однако Пир-Али Тазу пришлось бежать и оттуда, так как правители Хуталлана Султан-Махмуд и Сал-и Сарая Ходжа Али, сын эмира Ульджейту, заключив союз с Шахрухом и, выразив ему покорность, замышляли против Пир-Али Таза⁹¹. На этот раз он бежал в Бадахшан.

В дни, когда Шахрух находился в Балхе, между ним  и Халил-султаном снова были возобновлены переговоры. Их вели от имени Шахруха эмиры Джеханмелик и Фарман-шейх, а со стороны Халил-султана – Аллахдад и эмир Мансур⁹². Мир был заключен, и Шахрух, укрепив крепость Хиндуван, разрушенную 39 лет тому назад Тимуром, и отдав Балх и его области царевичу Кайду, сыну Пир-Мухаммеда, ушел в Шибирган⁹³. Однако здесь он пробыл недолго. Пожаловав Шибирган в суюргал Са’ид-ходжа Тархану, он вернулся в Герат в начале раби II 809 г.х. (в августе 1407 г.). Причиной тому было новой восстание Пир-Падишаха в Хорасане против Улугбека и осада им крепости Астрабад⁹⁴. Шахрух выступил против него в середине джумада II 809 г.х. (в ноябре 1407 г.) с большим войском. Пир-Падишах не принял сражения и бежал на этот раз в сторону Хорезма. Шахрух снова специальным приказом закрепил за Улугбеком Мазандеран. Любопытно, что здесь впервые Улугбек назван заместителем, вернее наследником                Шахруха⁹⁵.

Как было сказано выше, зимой 810 г.х. (1407-1408 г.) в Герате, и вообще в Хорасане, разразился страшный голод; повысились цены на продовольствие из-за жесткой финансовой политики сахиб-дивана финансов ходжи Гиясуддин Салара⁹⁶. Начались волнения среди населения и армии, чем пытались воспользоваться некоторые высокопоставленные эмиры: Хасан Джандар, его сын Юсуф Халил, Саадат ибн Тимурташ, Бахлул, Султан-Баязед и др. Был подготовлен заговор против Шахруха, во главе которого встал везир Джеханмелик⁹⁷; но заговор был раскрыт в самом начале, и многие его участники, в том числе и сам руководитель, были казнены. Хасан Джандар и Юсуф Халил бежали в Исфахан к царевичу Искандеру⁹⁸.

В том же месяце Пир-Али Таз, при поддержке бадахшанцев, выступил в Балх. Шахрух вынужден был направить туда войска. В первой же стычке сторожевых отрядов бадахшанцы покинули Пир-Али Таза, а эмиры составили заговор и умертвили его; голова Пир-Али Таза была отправлена ими в Герат к Шахруху⁹⁹.

Осенью 811 г.х. (1408 г.) Шахруху пришлось вести борьбу с Абу Бекром и объединившимся  с ним Шах Кутбуддином, правителем Систана. Абу Бекр, потерпев поражение от Кара Юсуфа в Азербайджане весной 810 г.х. (1408 г.) бежал в Керман, а оттуда в Систан, где с ним объединился Шах Кутбуддин¹⁰⁰. Шахрух выступил против него 10 джумада II (4 октября 1408 г.). Ему пришлось вести тяжелые бои. После долгой осады Шахрух взял ряд крепостей Систана, в числе их были Керат и Зерех, которые он приказал «сравнять с землей»¹⁰¹. Абу Бекр и Шах Кутбуддин бежали.

Как видно из сказанного, положение Шахруха после смерти Тимура было весьма тяжелым. Вот почему он не смог выступить на Мавераннахр вплоть до весны 811 г.х. (1409 г.).

Весь рамазан 811 г.х. (январь-февраль 1409 г.) Шахрух провел в Бадгисе, делая большие приготовления к походу. Ибрахим-султан был оставлен правителем Герата и при нем эмир Джалалуддин Фируз-шах,  а эмиры Лутфулла Баба-Тимур и Хамза Кутуку с большим отрядом были отправлены в Систан с поручением следить за действиями царевича Искандера, Пир-Мухаммеда, Абу Бекра и туркмен¹⁰². В Бадгис был вызван из Туса Улугбек и с этого времени до завоевания Мавераннахра находился при главном отряде.

Приготовления к походу на Мавераннахр продолжались до конца зу-л-ка’да (марта 1409 г.). За это время Шахрух собрал все необходимые разведывательные данные о политической обстановке в Мавераннахре. Они свидетельствовали о тяжелом положении Халил-султата: продолжалось брожение среди населения и войска; росло недовольство эмиров; Халил-султан лишился поддержки духовенства и особенно пользовавшихся тогда большим влиянием среди населения ходжей из дервишского ордена накшбандиев. В добавление к этому, с севера со значительными силами выступил Худайдад Хусайни, который, овладев рядом городов на левобережье Сырдарьи, в том числе и Ура-Тюбой, с поразительной быстротой двигался к Самарканду. В конечном итоге, Халил-султан потерпел поражение от Худайдада близ селения Шираз и попал в плен¹⁰³. Это событие имело место 13 зу-л-ка’да 811 г.х. (13 апреля 1409 г.)¹⁰⁴. После этого Худайдад беспрепятственно занял Самарканд и попытался заключить мир с Шахрухом. Шахрух, находившийся недалеко от берегов Амударьи, в рабате Кутлуг-Тимур, категорически отверг предложения Худайдада¹⁰⁵.

8 зу-л-ка’да 811 г.х. (25 апреля 1409 г.) Шахрух подошел к берегам Амударьи и переправился через нее в течение нескольких дней. Здесь с ним объединились Мирза Мирек Ахмед и Мирза Са’ид Ахмед, ранее направленные им на завоевание Хисара. Шахрух, не теряя времени, выступил на Самарканд. Худайдад, взяв с собой пленного Халил-султана, бежал в сторону Моголистана¹⁰⁶. Самарканд был сдан Шахруху 17 зу-л-ка’да 811 г.х. (4 мая 1409 г.). Вскоре пришло известие, что моголистанский хан Шам’и Джехан¹⁰⁷, сын Хызр-ходжи, очевидно, обещавший сначала свою поддержку Худайдаду, схватил его и казнил. Голова его была отправлена Шахруху¹⁰⁸. Халил-султан же добровольно сдался Шахруху, стоявшему тогда в Аксулате¹⁰⁹, и затем отправился с ним в Хорасан. Но после прибытия в Герат 7 зу-л-ка’да 811 г.х. (14 марта 1410 г.) он во главе с 10-тысячным отрядом был отправлен в Ирак и Азербайджан с приказом очистить их от туркмен. Шахрух сказал ему, что он отправится вслед за ним. Дошел ли Халил-султан до Ирака, источники не сообщают. По всей вероятности, он не вышел за границы своего удела, т.е. Рея, где и умер 18 раджаба 814 г. (9 ноября 1411 г.). Очевидно, царевич умер не естественной смертью, а был отравлен.

Таким образом, в течение 811 г.х. ((1409 г.) Шахруху удалось до некоторой степени привести дела Мавераннахра в порядок, и 16 ша’бана 811 г.х. (8 января 1410 г.) он возвратился в Герат¹¹⁰. Перед отъездом Шахрух назначил Улугбека правителем Мавераннахра; Хисар-и Шадман отдал Мирза Мухаммед Джехангиру, а Фергану – Мирза Мирек Ахмеду, сыну Умар Шейха¹¹¹.

*  *  *

Не прошло и трех месяцев после назначения Улугбека правителем Мавераннахра и Туркестана, как против него восстали Шейх Нуруддин и Мирза Мухаммед Джехангир, правитель Хисар-и Шадмана. Кстати отметим, что назначение Улугбека правителем Туркестана было формальным, ибо там прочно сидел Шейх Нуруддин и не признавал над собой верховной власти Улугбека. В середине зу-л—хиджжа 813 г.х. (начале марта 1411 г.) он выступил на Самарканд. Помимо хисарцев на стороне  Шейх Нуруддина действовали сын Худайдада Хусейни эмир Абдулхалик и кочевые узбеки из Ак-Орды под начальством Чингиз-оглы, служившего ранее у Тимура.

Улугбек и Шахмелик выступили против них. Сражение произошло в понедельник 18 зу-л-хиджжа 813 г.х. (в среду 24 апреля 1411 г.) в местности Кизыл-Рабат, расположенной западнее Самарканда; победу одержал Шейх Нуруддин. Улугбек, как видно из последующих событий, бежал в Келифу, а Шахмелик сначала отступил к Кара-Тепе, а затем скрылся в горах Ала-караг     , находящихся между Самаркандом и Шахрисабзом¹¹². Таким образом, путь к столице был открыт. Послав для захвата Бухары эмира Тагай-Буги, Шейх Нуруддин и Чингиз-оглан двинулись к Самарканду, а эмир Шейх Хасан был направлен для захвата крепости Киргин              расположенной на берегу Амударьи¹¹³, где, по-видимому, укрылся Улугбек .

Шейх Нуруддин и Чингиз-оглан, расположившись в одном из загородных садов Тимура в Баг-и Дилькуша в Кан-и Гиле, направил послом в Самарканд некоего Мухаммеда с предложением сдать город. Но высшие сановники и главы духовенства ходжа Камалуддин Абдулаввал¹¹⁴, Ходжа Исамуддин, казий города Маулана Салахуддин, Маулана Кутбуддин, Мирек Данишманд, Ходжа Фазлулалах и другие организовали защиту города и отвергли притязания Шейх Нуруддина¹¹⁵. Не сдался город и самому Шейх Нуруддину, прибывшему лично к воротам Шейх-задэ в конце зу-л-хиджжа 813 г. (в конце апреля 1411 г.). Об этих событиях стало известно в Герате лишь в конце апреля, и Шахрух 4 мухаррама 813 г.х. (10 мая 1410 г.) выступил на Мавераннахр, отложив задуманный им поход на Ирак и Азербайджан против Кара Юсуфа¹¹⁶.

Так, за очень короткое время почти весь Мавераннахр, за исключением Самарканда и еще нескольких укрепленных мест, перешел к Шейх Нуруддину, и он в 20-х числах выступил на Термез, поставив перед собой по крайней мере две задачи: во-первых, овладеть Термезом и переправами как напротив Термеза, так и напротив Келифа и выбить оттуда Улугбека и эмира Музраба, во-вторых, соединиться здесь с выступившем уже из Хисара Мухаммед Джехангиром, преградить путь Шахруху и подчинить затем Самарканд при помощи Мухаммед Джехангира. Он полагал, что самаркандцы и на этот раз, как при Халил-султане, примкнут к нему и провозгласят его ханом.

Направив Чингиз-оглана и эмира Абдулкерима на осаду Термеза, а Султан-Баязеда на Келиф, Шейх Нуруддин с Мухаммед Джехангиром направились на Самарканд и, разгромив выступившего против них Шахмелика, подошли к воротам столицы. Но и на этот раз не удалось взять город. Самаркандцы осыпали противника градом стрел, и Шейх Нуруддин вынужден был отступить.

17 сафара (2 июля 1410 г.) Шахрух переправился через Амударью напротив Келифа. Улугбек, находившийся здесь в осаде, бежал из крепости и явился к отцу. Отряды Султан-Баязеда, а затем Чингиз-оглана и Абдулкерима с приближением Шахруха в беспорядке отступили вглубь Мавераннахра¹¹⁷. Шахрух направил в Несеф Улугбека и эмира Музраба, приказав им мобилизовать там народ на борьбу с Шейх Нуруддином. Нельзя не сказать здесь и о поведении Мирек Ахмеда, назначенного Шахрухом год тому назад правителем Ферганы. Шахрух перед выступлением в Мавераннахр послал к нему гонца с приказом привести в срочном порядке войска Андижана, Ахсикета для оказания помощи Улугбеку и Шахмелику в их борьбе против Шейх Нуруддина. Однако Мирек Ахмед чрезвычайно медлил с прибытием в Мавераннахр и направился в Самарканд лишь после выступления самого Шахруха. Более того, он привел с собой лишь небольшой конный отряд численностью в 500 человек¹¹⁸.

Сражение между Шахрухом, Улугбеком и Мирек Ахмедом, с одной стороны, и Шейх Нуруддином, Мухаммед Джехангиром, Чингиз-огланом и Абдулхаликом – с другой, произошло около того же Кызыл-Рабата 9 раби’ I 813 г. х. (13 июля  1410 г.). Обе стороны в течение дня сражались с большим упорством, было много жертв, но в конечном итоге Шахрух одержал победу¹¹⁹. Шей Нуруддин бежал в Сауран, а Мухаммед  Джехангир в Хисар.

Спустя 2 дня после сражения Шахрух вошел в Самарканд и, пробыв там более одной недели, вынужден был покинуть его 24 июля ввиду неспокойствия в Фарсе, где началась война между сыновьями Умар Шейха Искандера и Рустемом за Исфахан и Шираз. Перед уходом из Мавераннахра Шахрух направил Шахмелика  по следу отступившего Шейх Нуруддина и его союзников на Отрар, а на Хисар, против Мухаммед Джехангира, - эмира Музраба¹²⁰.

 Впоследствии Мухаммед Джехангир  окончательно признал над собой верховную власть Шахруха и, став его зятем в 815 г. х. (1413 г.), правил Хисар-и Шадманом до самой смерти, последовавшей в 837 г.х. (1433 г.)¹²¹.

Что касается Шейх Нуруддина, то он вплоть до 815 г.х. (1412 г.) вел борьбу против Улугбека то в союзе с эмиром Абдулхаликом, правителем Сайрама и Янги, то с моголами или кочевыми узбеками Ак-Орды¹²².

Однако Шахмелик сумел расстроить его союз с ними. Шейх Нуруддину не оставалось ничего другого, как заключить мир с Улугбеком и Шахмеликом. Он просил Чингиз-оглана быть посредником в примирении, и последний направил в Сауран одного из своих вельмож по имени Рамазан Узбек¹²³. Шахмелик, однако, отказался говорить о мире и отослал послов обратно, сказав им, что не начнет переговоров до тех пор, пока ему не будут возвращены Туман-ага, ее брат Шейх Чин с нукерами и сыном Мухаммед-шахом¹²⁴. Тогда Шейх Нуруддин предложил Шахмелику встретиться лично, взяв с собой лишь по два нукера. Шахмелик прибег к хитрости и подговорил одного из своих нукеров, по имени Хиркадак, который должен был сопровождать его, убить Шейх Нуруддина во время встречи. И когда два старых товарища встретились на условленном месте под Саураном и бросились обнимать друг друга, Хиркадак, улучив момент, два раза нанес удар в спину Шейх Нуруддина и прикончил его¹²⁵.

Позднее Шейх Хасан, брат Нуруддина, подчинил Сауран Улугбеку и признал его верховную власть¹²⁶. Улугбек присоединил к своим владениям также Янги и Сайрам, ранее принадлежавшие эмиру Абдулхалику¹²⁷.

Именно в это время усилились разногласия и нездоровые отношения между Улугбеком и Шахмеликом. Слишком независимо вел себя Шахмелик, нисколько не считаясь с молодым правителем. Это наглядно проявилось во время переговоров с Мухаммед-ханом и Шейх Нуруддином. Шахмелик вел переговоры лично, от своего имени, ни упоминая ни разу Улугбека, законного государя Мавераннахра. К тому же Улугбеку нежелательно было дальнейшее пребывание при Самаркандском дворе этого сильного, властолюбивого эмира, креатуры Шахрух в полном смысле слова. Улугбек теперь хотел править самостоятельно, без чьего-либо непосредственного участия. Он использовал то обстоятельство, что Шахмелика недолюбливала самаркандская знать после того, как он проявил к ней неуважение, когда Шейх Нуруддин находился у порога столицы, и явно обнаружил здесь своеволие¹²⁸. Поэтому Улугбек начал осыпать отца жалобами на Шахмелика и требовать отзыва его из Мавераннахра. Шахрух, чтобы окончательно не поссориться с родственниками и сторонниками убитого Шейх Нуруддина и с целью успокоить недовольных Шахмеликом эмиров Мавераннахра и Улугбека, перед отъездом из Мавераннахра дал отставку Шахмелику и забрал его с собой в Хорасан. Вслед за ним в Герат прибыла и Туман-ага. Шахрух пожаловал ей в качестве суюргала квартал Кавсия           , где она провела остальную часть жизни¹²⁹.

*  *  *

Таким образом, с 814 г.х. (1411 г.) Улугбек освободился от опеки Шахмелика и начал как будто самостоятельно править Мавераннахром. Однако главой империи Тимуридов был Шахрух. Во всех удельных владениях, в том числе и в Мавераннахре, первым в хутбе, упоминалось имя Шахруха, на монетах рядом с именем удельного правителя стояло его имя.

В литературе бытует мнение, что Улугбек был полновластным правителем, что в своих действиях он отнюдь не зависел от отца. Считать так было бы не совсем верно. Стремление к независимости у Улугбека было, но Шахрух не давал ему воли. Он поручал сыну неустанно следить за кочевыми узбеками, за моголами и охранять северные границы империи от возможного вторжения. Кроме того, Улугбек по первому же требованию Шахруха направлял ему войсковые контингенты и поддерживал его в военных походах. Улугбек все свои действия согласовывал с отцом, отчитывался перед ним лично или письменно и без его согласия фактически ничего не предпринимал. Такая политика была характерна для умного и осторожного Шахруха, который не желал чрезмерного усиления своих сыновей и родственников. Совокупность этих вопросов заслуживает специального исследования, поэтому в рамках настоящей статьи мы лишь кратко остановимся на них.

Весной 817 г.х. (1414 г.) Шахрух с большим войском выступил в Азербайджан против Кара Юсуфа и из Мазандерана послал приказ Улугбеку, чтобы он зорко следил за северными рубежами империи¹³⁰. В 820 г.х. (1417-1418 г.) Шахрух послал на подкрепление Улугбеку войска под началом Мухаммеда Джуки и Султан-Уваса¹³¹. Приезжал Мухаммед Джуки с большим отрядом в Мавераннахр в 842 г.х. (1438-1439 г.), а Алейка-кукельташ был поставлен во главе тимуридских войск, расквартированных в Мерве¹³². Именно в эти годы на границах империи Тимуридов активизировались кочевые узбеки и моголы, а Улугбек должен был решать сложную и ответственную задачу: охранять северные рубежи империи и предотвращать набеги на Мавераннахр.

Коснемся участия Улугбека в военных мероприятиях Шахруха. В 815 г.х. (1412-1413 г.) военный отряд из Мавераннахра численностью в 5000 человек под начальством эмира Мусика участвовал в операциях Шахруха по защите Хорезма от кочевых узбеков¹³³. Во время похода Шахруха против восставшего Искандера и туркмен в 816 г.х. (1413-1414 г.) из Мавераннахра были отправлены боевые слоны и военный отряд, действовавшие там в авангарде¹³⁴. Мавераннахрские войска участвовали и в завоевании Бадахшана в 820 г.х. (1417-1418 г.), и во время второго похода Шахруха на Ирак и Азербайджан против туркмен Кара-Коюнлу в 822 г.х. (1419 г.). Тогда в войске Шахруха было 2000 человек мавераннахрцев¹³⁵.

Слишком большое наследство оставил Тимур своим потомкам, и Шахруху с большим трудом удавалось удерживать его в своих руках. Все годы своего правления Шахрух провел, как и Тимур, в военных походах. Но они были направлены не на расширение империи, а наоборот, на то, чтобы удержать ее от распада. Шахруха можно было видеть в эти годы и в Ираке и Азербайджане, где он вел тяжелые бои с туркменами из династии Кара-Коюнлу, в Афганистане – с восставшими племенами, в Южном Иране – против восставших Мирза Искандера и Байкары – сыновей Мираншаха и Мухаммед-султана – сына Байсункура и т.д.

К тому же на севере и северо-востоке империи усилились два кочевых государства: государство кочевых узбеков, возникшее на осколках Золотой Орды и Ак-Орды, и Моголистан, включавший в свои владения Кашгар, Семиречье, Илийскую долину. Кочевые узбеки в период правления Шахруха и Улугбека были значительной силой, они захватили часть Хорезма, распространили свою власть до берегов Сыр-Дарьи и держали Мавераннахр, Астрабад и Гурган под постоянной угрозой вторжения. Что касается Моголистана, то он так же, как и Ак-Орда, был охвачен смутами, феодальными усобицами, но был еще сильным и держал под угрозой Фергану и Туркестан. С западу большую опасность представляли туркмены, силы которых возрастали из года в год.

Таким образом, видим, что Улугбек по первому же требованию отца обязан был послать ему необходимое количество войска. Не требует особого объяснения и то обстоятельство, что Улугбек все свои действия должен был согласовывать с Шахрухом. Об этом свидетельствуют его бесконечные поездки в Хорасан перед тем, как сделать какой-либо важный шаг. Бывало и так, что он объяснялся с отцом за совершенный проступок и post factum. Так было, например, с походом в Андижан и Ахсикет против Мирек Ахмеда, на котором мы остановимся ниже. Однако подобные поступки приводили обычно к большим неприятностям, и Улугбек жестоко расплачивался за них, примером чему могут служить последствия похода против узбекского властителя Борак-хана в 830 г.х. (1427 г.). Тогда Улугбек чуть было не лишился власти и был сурово наказан Шахрухом¹³⁶. Он получил выговор от отца и за плохое обращение с Юнус-ханом, бежавшим в 838 г.х. (1434-1435 г.) из Моголистана из-за феодальных распрей¹³⁷.

Самовольные действия Улугбека объясняются, по-видимому, его стремлением отличиться перед отцом и продемонстрировать свое превосходство над своими братьями: Байсункуром, Мухаммедом Джуки и др. Кроме того, он, подражая своему деду Тимуру, стремился продолжить его дело, что, однако, ему никак не удавалось.

*  *  *

В своей внутренней политике Шахрух придерживался порядков, существовавших при Тимуре. Он в качестве суюргала¹³⁸ раздал страну в уделы своим сыновьям, родственникам, приближенным и правил с их помощью. В 812 г.х. (1409-1410 г.) вилайет Узгенд (собственно Фергану) он отдал Мирек Ахмеду, сыну Умар Шейха, Хисар-и Шадман – Мухаммед Джехангиру, сыну Мухаммед-султана, область Кандахар, Кабул, Газни до Синда – царевичу Кайду, сыну Пир-Мухаммеда, Балх и Тохаристан до Бадахшана – своему сыну Ибрахим-султану¹³⁹. Самыми крупными из уделов, помимо Мавераннахра, были Хорасан и Мазандеран, включавшие и Тус, Мешхед, Семнан, Дамган, Несу, Хабушан, Абиверд, пожалованный в 817 г. х. (1414-1415 г.) Байсункуру, Западный Иран и Ирак – суюргальное владение Султан-Мухаммедда¹⁴⁰.

Однако Шахрух полностью не доверял им и держал при них своих людей, на которых он мог положиться. Например, к царевичу Абдулле – правителю Фарса, был назначен Шейх Абулхайр, к Мирек Ахмеду – эмир Музраб и Мусик, к Кайду – Шамсуддин Учкара и Букалбарлас, к Улугбеку – сначала Шахмелик, а после его отставки в 813 г.х. (1411 г.) – Насируддин Насруллах Хавафи – брат везира Шахруха Пир-Ахмед Хавафи¹⁴¹. Как справедливо отмечал А.М.Беленицкий, эти чиновники были ответственны перед Гератом; «финансовая автономия была также далеко не полной; часть доходов должна была вноситься в виде ежегодных взносов в общегосударственную казну»¹⁴². Малейшее неповиновение влекло за собой тяжелые последствия: царевичи лишались своих уделов. Так, например, случилось с Искандером. За бунт против центральной власти в 817 г.х. (1414-1415 г.) он лишился своего суюргала, включавшего Исфахан, Хамадан, Луристан и Фарс, этот удел был поделен между Рустемом и Ибрахим-султаном¹⁴³. Спустя год был выдворен из своего удела (Кум, Кашан, Рей, Рустамбар до окрестностей Гиляна) Байкара и на его место назначен эмир Ильяс-ходжа¹⁴⁴. а своеволие и непослушание (об этом подробно будет сказано ниже) в 830 г. х. (1427 г.) чуть было не лишился своего удела и Улугбек¹⁴⁵. Таким образом, во-первых, удельная система в виде суюргала широко применялась и при Шахрухе, во-вторых, удельные правители, в том числе и Улугбек, были вассалами, хотя и имели собственный двор и государственный  аппарат.

Помимо суюргальных и тарханных земель, согласно документальным источникам, в XV столетии были еще следующие категории земель: мульк-и хассэ, ушры и вакуфные¹⁴⁶. Земли первой категории были частновладельческими, но они принадлежали духовным феодалам – сейидам и ходжам, а земли последней категории (также и другие доходные объекты) – мечетям, медресе и мазарам. Все они были в основном освобождены от уплаты в казну податей и были источником обогащения эксплутационного класса¹⁴⁷.

Источники, преимущественно документальные, сохранили немало сведений о существовании в XV-XVI вв. в Мавераннахре рабства и о положении раба в обществе. Рабов могли использовать на самых трудных работах, купить и продать, обратить в вакф со своей семьей¹⁴⁸.

Почти нет сведений о положении трудящихся масс: крестьян, работающих на государственных, частновладельческих и вакуфных землях, и горожан. Однако, судя по томк, что их облагали тяжелыми налогами и различными поборами (мал, или харадж, танадж-жухат, аваризат, тамга, сар-и шума, забитона, мирабана, бегар, улаг и др.)¹⁴⁹, можно сделать вывод о том, что они влачили жалкое существование. Беспрерывные войны, защита страны от нашествия кочевых узбеков и моголов, большое строительство в Самарканде и ряде других городов Мавераннахра при Улугбеке требовали немалых средств, и они соответственно собирались с населения. Поэтому вряд ли при Улугбеке земельные  подати «были доведены до минимума», как утверждает В.В.Бартольд, основываясь на данных Даулетшаха¹⁵⁰. И действительно, как у Даулетшаха, так и в исторических трудах более поздних авторов встречаем сведения о низком размере основного сельскохозяйственного налога – хараджа в период правления Улугбека. Согласно этим источникам, размер налога харадж с одного джериба земли составлял одну серебряную тенгу¹⁵¹. Допустим, что и на самом деле было так. Но нам известно, какова была такса по отношению к другим  сельскохозяйственным налогам и когда именно был установлен указанный размер хараджа. Думается, что это было временным явлением и подобная такса на харадж существовала только в годы борьбы Улугбека с Шейх Нуруддином – в 813 г.х. (1410-1411 г.) или же после 830 г.х. (1427 г.), когда росло недовольство народных масс в связи с поражением Улугбека в борьбе с кочевыми узбеками. Как известно, Улугбек придавал большое значение тамге¹⁵², собираемой с торговцев и ремесленников. По этому трудно поверить, что он осмелился отменить или же свести до минимума сельскохозяйственные налоги. Общеизвестно, что такие налоги, как харадж, тавадж-жухат, аваризат и другие составляли основную статью дохода государства.

Государственный строй и административное деление Мавераннахра при Улугбеке остались без изменения. Например, в источниках встречаем названия государственных чинов, существовавших при Тимуре: ички (ишик ага-баши), аталык, сахиб-диван, садр, таваджи и др. Встречаем также и термин тюмень, что свидетельствует о разделение страны на отдельные округа (тюмени), как было при монголах и Тимуре. Также неизменной осталась структура армии, которая делилась на тумены, тысячи, сотни.

*  *  *

Улугбек был непосредственным государственным деятелем и неудачливым военачальником. Как политика, его нельзя ставить в один ряд с Шахрухом и Байсункуром, его родным братом; в военных делах он отнюдь не чета Халил-султану или Искандеру, не говоря уже о Тимуре. В этом мы убедились, исследуя письменные памятники, написанные в его эпоху или несколько позже, но имеющие непосредственное отношение ко времени Улугбека и Шахруха. Это был ученый на троне, какого, по словам В.В.Бартольда, не знал до него мусульманский мир¹⁵³. Это высокообразованный человек, великий ученый своего времени, оставивший неизгладимый след в науке, особенно в астрономии и математике.

Как известно, Тимур проявлял большую заботу о воспитании своих внуков, в том числе и Улугбека, находившегося с малых лет при его дворе. К ним были приставлены опытные и образованные воспитатели, обучавшие их грамоте и основам наук, как духовных, так и светских. Например, к трехлетнему Улугбеку в 800 г.х. (1397-1398 г.) был прикреплен в качестве воспитателя шейх Ариф Азари – замечательный сказитель, поэт и известный ученый, автор философско-этических трудов: «Бахман-наме» («Книга о Бахмане», т.е. Ардашире), «Джавахир ал-асрар» («Драгоценности тайн») и др. Он неотлучно находился при мальчике в течение четырех лет и воспитывал его¹⁵⁴. Улугбек настолько хорошо запомнил своего первого учителя, что, спустя 46 лет, встретив его в Исфараине, без труда узнал его, хотя шейх был облачен в одежды странствующего дервиша¹⁵⁵. Его учителями были крупнейшие астрономы и математики Салахуддин Муса ибн Махмуд, более известный по имени Кази-заде Руми, и Гиясуддин Джемшид ибн Мас’уд Кашани, прибывшие в Самарканд в 20-х годах XV в¹⁵⁶.

Улугбек после 1427 г. не увлекался  более военными делами и целиком отдался научным занятиям. Его двор стал подлинным центром культуры и научной мысли. Здесь помимо Кази-заде Руми и Гиясуддина Джемшида жили и творили выдающиеся представители науки  и литературы: Маулана Му’инуддин Кашани, Алауддин Абу-л-Хасан Али Кушчи – ближайший помощник Улугбека, автор целого ряда астрономических трактатов и составитель комментариев к ряду трудов по астрономии, Са’ид Имадуддин, Маулана Мухаммед Хавафи, известный медик и комментатор Бурхануддин Нафис ибн Аваз Кирмани, видные поэты Лутфи, Саккаки, Маулана Хияли, Камал Бадахши, видный литературовед и замечательный педагог ходжа Фазлаллах Абу-л-Лайси и многие другие.

Очагом культуры была известная медресе Улугбека, построенная в 820-823 г.х. (1417-1420 гг.). В ней преподавали не только богословие, но и астрономию. «…Лучшим доказательством этого, - писал А.Ю.Якубовский, - является изображение звездного неба на тимпанах входной арки медресе»¹⁵⁷. Абдурреззак Самарканди, находившийся в те годы в Самарканде, говорит, что он видел и ханаку, построенную при Улугбеке на Регистане, рядом с медресе¹⁵⁸, а Бабур добавляет к этому и мечеть, воздвигнутую тогда в южной части медресе и ханаки¹⁵⁹. Описывая мечеть, Бабур отмечает, что «между киблой в мечети и киблой в медресе большое расхождение. Вероятно, направление киблы в мечети определяли по звездам»¹⁶⁰. Этот факт свидетельствует о том, что астрономические наблюдения в Самарканде до постройки обсерватории проводились в мечети и ханаке. Очагом развития науки в Мавераннахре была обсерватория Улугбека, сооруженная у подножия холма Му’инуддина Кашани, Али Кушчи и Са’ид Имануддина¹⁶² при непосредственном руководстве самого Улугбека. Здесь была составлена «Звездная таблица» - выдающееся творение того времени – в которой с поразительной точностью указано положение 1018 «неподвижных» звезд¹⁶³.

Улугбек поистине был выдающимся ученым своей эпохи. Источники характеризуют его как исследователя, проявившего себя не только в астрономии, но и в геометрии, тригонометрии и др¹⁶⁴. Отдельные научные выводы Улугбека, которые, как правильно указывал В.В.Бартольд, отличаются «точностью наблюдения»¹⁶⁵, и поныне сохраняют свою ценность. В своих научных изысканиях Улугбек опирался не только на собственный опыт и знания, но и на труды предшественников: Платона, Аристотеля, Птоломея, Ахмеда Фергани, Абу Насра Фараби, Абу Рейхана Бируни, Ибн Сины, Мухаммед б.Мусы Хорезми и др. Ему были известны научные достижения этих выдающихся представителей классической науки, в частности, он хорошо был знаком с трудами Бируни и при составлении «Зидж» пользовался его капитальным трудом «Канун-и Мас’уди»¹⁶⁶.

Круг интересов Улугбека не ограничивался лишь науками. Он, как и другие царевичи Тимуриды – Байсункур, Ибрахим-султан, Мирза Искандер, Абу Бекр, увлекался поэзией и музыкой, писал стихи, покровительствовал поэтам, писателям и тем самым всячески способствовал развитию узбекской классической литературы¹⁶⁷. Его активное участие в литературных вечерах (муша’ара) и горячие диспуты с поэтами и учеными свидетельствуют о широких познаниях Улугбека. Например, Хондемир проводит рассказ о литературном диспуте, где Улугбек вступил в спор со своим школьным товарищем, видным тогда ученым и поэтом Маулана Мухаммед Алимом¹⁶⁸. В устроенном им в 852 г.х. (1448 г.) в Мешхеде другом диспуте, в котором приняли участие и Садруддин Раддас и шейх Азари, он проявил отличное знание арабского языка и литературы¹⁶⁹. Согласно известной антологии Алишера Навои и Абу Тахир-ходжи, Улугбек был не только большим меценатом и ценителем поэзии, но и сам сочинял стихи¹⁷⁰.

Следует отметить еще и тот факт, что Улугбек всячески способствовал изучению памятников тюркской литературы, в чем большое усердие проявляли и окружающие его лица, особенно эмиры Сайфуддин барлас и Арслан-ходжа Тархан, правитель Туркестана. Тогда в 847 г.х. (1444 г.) был переписан ряд памятников тюркской литературы, в числе которых была и знаменитая поэма Ахмеда Югнаки (XI-XII вв.) «Хибат ал-хакаик» («Подарок истин»)¹⁷¹. При дворе Улугбека поощрялась и переводческая деятельность. В частности, был переведен на староузбекский язык известный арабский трактат Шатиби об искусстве чтения Корана¹⁷².

Об увлечении Улугбека музыкой свидетельствует один ценный труд по всеобщей истории, основанный на 37 источниках. В нем приводятся весьма интересные сведения. В этом труде Улугбек охарактеризован как музыковед и автор пяти музыкальных произведений, которые исполнялись на маленьких и больших барабанах: булуджи, шадийана, ахлаки, усули раван, улуси¹⁷³.

Улугбек, подобно Тимуру, много внимания уделял благоустройству Самарканда, Бухары, Шахрисабза, Гиждувана и других городов. Помимо медресе, мечети и ханаки по его распоряжению в Самарканде был построен ряд объектов для общественных нужд: бани, базары, караван-сараи, мосты и др.¹⁷⁴ Баг-и Майдан был великолепным садом, превзошедшим по красоте знаменитый сад Тимура Баг-и Дилкуша¹⁷⁵. Бабур сообщает еще об одном саде Улугбека, разбитом у подножия холма Кухак. «Там, - говорит Бабур, - он и построил айван, на айване построили огромный каменный престол. Длина его, примерно, четырнадцать-пятнадцать кари (один кари равняется 70 см. – Б.А.), ширина – семь-восемь кари, высота – один кари… В этом садике тоже есть беседка, вся нижняя часть стены в ней из фарфора, ее называют Чини-ханэ»¹⁷⁶. Таким же великолепием отличались и медресе Улугбека в Бухаре и Гишдуване, построенные в 835-837 г.х. (1432-1433 гг.). Напомним еще и то, что при Улугбеке было завершено строительство ряда монументальных зданий, начатых при жизни Тимура: Шах-и зинда, Гур-и эмир и др.

*  *  *

Улугбеку, по крайней мере до 832 г.х. (1428 г.) пришлось вести упорную и длительную борьбу с моголами и узбеками из Ак-Орды (последняя с 70-80-х годов XIV в. называлась в источниках улусом, иногда вилайетом или страной узбеков)¹⁷⁷. Эта борьба велась с переменным успехом и преследовала цель предотвратить их систематические набеги на Мавераннахр. Кроме того, обе стороны ставили перед собой еще одну задачу: распространить свое политическое влияние друг на друга. Поэтому и Улугбек, и кочевые узбеки всячески поддерживали междоусобицы и борьбу претендентов за власть во владениях противника. Причем к этому больше стремился Улугбек, чем кочевые узбеки.

Политические взаимоотношения Мавераннахра с Моголистаном и узбекским улусом занимают большое место в жизни Мавераннахра, а равно и Хорасана в XV столетии. Смуты и междоусобицы в Моголистане начались сразу же после смерти Хызр-ходжи (801 г.х. / 1398-1399 г.). Мирза Мухаммед Хайдар, работы которого являются единственным в наши дни источником по истории Моголистана XV-XVIвв., приводит весьма ценные сведения о положении страны. Согласно его сообщениям, сын Хызр-ходжи Мухаммед-хан (810 г.х. / 1408 г. – 818 г.х. / 1415 г.)  не смог покончить с феодальными распрями и смутами и в конце концов был убит¹⁷⁸.

Улугбек, зорко следивший за этими событиями, решил восстановить власть Тимуридов в Кашгаре, где после смерти Тимура обосновался эмир Са’ид Али, внук могущественного моголистанского эмира Худайдада. Борьба за Кашгар была необходима Улугбеку потому, что Мирек Ахмед, тимуридский правитель Ферганы, отказался признать над собой власть Улугбека и вел против него открытую борьбу, а Са’ид Али и моголы оказывали ему всяческую поддержку. В 817 г.х. (1414 – 1415 г.) Улугбек под предлогом проведения «важных советов» пытался заманить Мирек Ахмеда в Самарканд и убить его. Но эта попытка не удалась¹⁷⁹. Тогда Улугбек пошел на Андижан, а Мирек Ахмед, оставив гарнизоны в укрепленных городах – Ахсикете, Андижане, Оше и Узгенде – бежал сначала в Алайскую долину, а затем к моголам в Кашгар. Те приняли его тепло и Са’ид Али выступил с ними вместе против Улугбека¹⁸⁰. В это время Улугбек захватил Ахсикет и Андижан, которые, по-видимому, сдались ему без боя, и, назначив туда эмиром Мухаммед Табана и Мусика, вернулся в Самарканд. Пользуясь отсутствием Улугбека, Мирек Ахмед и Са’ид Али разбили около Андижана тимуридские гарнизоны. Эмиры Улугбека были убиты в сражении. Моголы разграбили Фергану и ушли в Моголистан, а Мире Ахмед вернулся в Кашгар¹⁸¹.

Улугбек ожидал удобного случая, чтобы наказать моголов и Мирек Ахмеда и прочно утвердиться не только в Фергане, но и Кашгаре. Такой случай представился в 818 г.х. (1415-1416 г.) после гибели Мухаммед-хана. Улугбек направил на Кашгар войско под начальством эмиров Сиддика, Али Текрита и Али Таган и подчинил страну¹⁸². В захвате Кашгара большую помощь Улугбеку оказал Худайдад¹⁸³. Мирек Ахмед еще до того был вызван Шахрухом в Герат, а затем «отпущен» в Мекку, откуда он не вернулся¹⁸⁴. Как отнесся Шахрух к кашгарскому походу Улугбека? Если принять во внимание то, что поход Улугбека был выгоден Шахруху, так как в эти годы он начал решительную борьбу с братом Мирек Ахмеда Искандером, поднявшим против него бунт в Фарсе¹⁸⁵, и правитель Бадахшана Шах Бахауддин стал все больше и больше сближаться в это время с моголами, чего опасался Шахрух, то можно считать, что Шахрух наверняка поддержал поход своего сына. Абдурреззак Самарканди рассказывает о торжественной встрече Улугбека под Гератом, прибывшего после покорения Кашгара, устроенных в его честь больших празднествах, продолжавшихся несколько дней, и о восхищении Шахруха Улугбеком¹⁸⁶.

В годы правления Накши Джехана (818 г.х. /1415 г.-821 г.х./1418 г.) – внука Хызр-ходжи – между Мавераннахром и Моголистаном установились добрососедские отношения. Моголы дали обещание не оказывать помощи бадахшанцам против Шахруха и Улугбека, и Шах Бахауддин вернулся из Моголистана не заручившись поддержкой Накши Джехана¹⁸⁷.

В сафаре 821 г.х. (марте 1418 г.) между Накши Джеханом и Вейс-ханом, другим внуком Хызр-ходжи, началась война, в итоге которой первый был побежден и убит. Власть в Моголистане захватил Вейс-хан. Об этом стало известно в Самарканде спустя месяц, т.е. в раби’I 821 г.х. (в мае 1418 г.). Сообщил эту весть кашгарский правитель Улугбека Сиддик Бахадур¹⁸⁸. Улугбек, получив, такие сведения, приказал отпустить всех моголов, находившихся под арестом в Самарканде с 818 г.х. (1416 г.)¹⁸⁹. Тогда же вырвался из его рук и Са’ид Али, плененный им в Кашгаре и находившийся все эти годы в Самарканде под почетным арестом¹⁹⁰. Это  поступок Улугбека можно истолковать только стремлением вмешаться в междоусобные распри в Моголистане и поддержать борющиеся между собой феодальные группировки. И, на самом деле, феодальные усобицы разгорелись здесь с новой силой. В конце раджаба 892 г.х. (в августе 1419 г.) против Вейс-хана подняли бунт дуглатские эмиры – Худайдад и его сторонники. Тот факт, что в конце ша’бана (в сентябре 1419 г.) Улугбек выступил в Моголистан, собрав большие силы под начальством эмиров Арслан-ходжи Тархана, Ядгара, Махмуд Тархана и других¹⁹¹, свидетельствует о том, что именно он, а никто иной, подготовил этот бунт.

Однако поход в конечном итоге не состоялся, и Улугбек, направив войска на Кашгар под командованием Махмуд-Тархана, возвратился из Ташкента в Самарканд. Причиной этого, как видно из сообщений источников, служил большой поход Шахруха на Ирак и Азербайджан и волнения в Кашгаре, ввиду чего Улугбек получил приказ отца подкрепить большим количеством войска¹⁹². Он должен был тогда поддержать и Шахмелика в его борьбе с кочевыми узбеками, систематически вторгавшимися в Хорезм с севера, северо-востока и северо-запада. По-видимому, поход этот был отменен предписанием Шахруха. Помимо этого, Вейс-хану, очевидно, удалось заключить с Улугбеком мир. Вейс-хан продержался у власти до 824 г.х. (1421 г.). Тем не менее Улугбек продолжал поддерживать его противников.

В конце джумада I (в июне 1421 г.) в Самарканд прибыл с просьбой о помощи один из дуглатских эмиров Джехан-шах, сын Камаруддина, он был приветливо встречен Улугбеком и обласкан им¹⁹³. Тогда же в Самарканд с аналогичной просьбой явился и Кул Мухаммед, сын Худайдада¹⁹⁴.

О вражде Улугбека с Вейс-ханом говорит и тот факт, что в середине джумада II (в июле 1421 г.) Улугбек выступил на Моголистан с многочисленным войском. Говхершад, распоряжавшаяся делами империи на равных (если не больших) правах с Шахрухом, перед началом похода на Моголистан находилась в Самарканде и покинула его в середине джумада I (в мае 1421 г.) с большими дарами от Улугбека, навьюченными на караваны верблюдов¹⁹⁵. По-видимому разрешение на поход Улугбек получил от нее. Тогда он дошел до Кара-Булака, направил вперед авангард под начальством эмиров Искандера, Хари-мелика и Баязеда. Однако основные силы его до конца этого месяца оставались в Кара-Булаке. В последних числах раджаба 824 г.х. ( в июле 1421 г.) в Кара-Булак к Улугбеку прибыли послы Шер Мухаммеда во главе с Мелик Исламом и Садр Исламом с предложением заключить мир¹⁹⁶. Источники ничего не сообщают, был ли заключен мир между ними. Известно лишь, что Улугбек отменил поход и возвратился в Самарканд. Однако могольских послов, в том числе и Мелик Ислама и Садр Ислама, он не отпустил домой, а забрал с собой в Самарканд; они были возвращены лишь 13 зу-л-хиджжа 824 г.х. (12 декабря 1421 г.) через Кашгар¹⁹⁷. Очевидно, как отмечает В.В.Бартольд, в это время междоусобицы в Моголистане кончились в пользу Вейс-хана и ему удалось захватить там власть¹⁹⁸.

У Мухаммед Хайдара и Махмуд б. Вали имеются ценные сведения о том, как протекала борьба между Шер Мухамеддом и Вейс-ханом за власть. Согласно этим сведениям, последнего поддерживали предводители многих племен,  в том числе сам Худайдад, и Са’ид Али, бежавший ранее из плена Улугбека¹⁹⁹. Вейс-хан и Са’ид Али напали на Шер Мухаммеда ночью в местности Кангли и нанесли ему полное поражение. Шер Мухаммед спасся бегством²⁰⁰. Вскоре он появился в Самарканде. Вместе с ним сюда прибыл и Кул Мухаммед, сын Худайдада, и в течении более четырех месяцев они находились на положении пленных. Улугбек отпустил Шер Мухаммеда только 16 зу-л-хиджжа (13 декабря 1421 г.), велев ему ехать через Кашгар²⁰¹.

Как показали последующие события, Улугбек поддержал Шер Мухаммеда в его борьбе против Вейс-хана и поручил своему наместнику в Андижане Абу-л-Лейсу и Кашгаре – Пир-Али Текриту оказать ему вооруженную помощь. Борьба эта продолжалась в течение 4-х месяцев и кончилась поражением Вейс-хана и его сторонников. В начале джумада I 825 г.х. (в апреле 1422 г.) Шер Мухаммед снова сел на престол Моголистана²⁰².

Так Улугбек достиг задуманной им в 918 г.х. (1416 г.) цели – посадить на престол Моголистана своего ставленника. Однако Шер Мухаммед вскоре отвернулся от своего благодетеля и отказался признавать над собой его власть. Более того, он стал вмешиваться во внутренние дела Мавераннахра, особенно Кашгара, о чем  свидетельствует бегство в Моголистан наместника Пир-Али Текрита в 827 г.х. (1423-1424 г.) Улугбек потребовал выдать его, но Шер Мухаммед ответил отказом²⁰³. Это и послужило поводом нового выступления Улугбека на Моголистан. Поход был начат в первых числах зу-л-хиджжа 827 г.х. (в конце октября 1423 г.). 15 числа того же месяца (18 ноября) Улугбек прибыл  в Шахрухию, распорядился собрать войско из всех областей и объявил зимовку²⁰⁴. Полк правой руки под начальством Харимелика и Шейх Абу Са’ида должен был зимовать в окрестностях Андижана, полк левой руки под предводительством Султан-Увейс барласа, Ходжа Юсуфа и Тавкал барласа – в Кара-Самане близ Отрара, а большой полк под начальством самого Улугбека – в Шахрухии²⁰⁵.

Армия Улугбека выступила в Моголистан 21 раби’ I 828 г.х. (11 февраля 1424 г.). В Ашпаре и Аксу ей удалось разбить силы монгольских эмиров Ибрахима и Джехан-шаха. Победу Улугбека облегчила в значительной степени ссора этих эмиров между собою, вылившаяся затем в кровопролитное сражение²⁰⁶. Этот поход Улугбека подробно и обстоятельно описан у В.В.Бартольда²⁰⁷ и потому нет необходимости останавливаться на нем еще раз. Скажем лишь, что поход продолжался до ша’бана (июня 1424 г.) и кончился полной победой Улугбека. Улугбек тогда дошел до местности Юлдуз, где пребывал Шер Мухаммед²⁰⁸, разграбил ее и вернулся с большой добычей. Абдурреззак и Абдулла Насруллахи (его полное имя – Абдулла б. Мухаммед б. Али Насруллах), автор в XVI в., среди добычи называют два больших яшмовых камня (нефрит), увезенных Улугбеком в Самарканд. По свидетельству этих же авторов, их было раньше три, один из них в свое время забрал Тимур²⁰⁹.

Обратно из Моголистана Улугбек возвратился по тому же маршруту, каким шел туда из Самарканда, и, пересекая Илан Ути, между крепостью Сай Буйи и Дизаком приказал высечь на камне надпись:                                                      . «С помощью Всевышнего великий султан, властелин [всех] царей, тень Аллаха, знаменосец ислама, защитник религии Му’инаддин Улугбек-горган – пусть Аллах сделает продолжительным его правление – проходил через эту местность во время своего похода на страну Джете и Моголов. 828 г.»²¹⁰

Эта была первая и последняя победа Улугбека. Как увидим ниже, его борьба с кочевыми узбеками кончилась для него полной неудачей.

Что касается Моголистана, то, несмотря на продолжавшиеся и при втором правлении Вейс-хана (828 г.х. /1424-1425 г. – 831 г.х./1427-1428 г.) смуты и неурядицы и на борьбу с вторгнувшимися в Семиречье в самом начале XV ве. Калмыками²¹¹, он мог сохранить свою независимость, а при Иса Буга-хане (831 г.х. /1427-1428 г. – 866 г.х./1462 г.), преемнике Вейс-хана, моголы под предводительством эмира Са’ида Али снова отвоевали у Тимуридов Кашгар²¹². Более того, они осуществляли набеги на Фергану, Канд-и Бадам, Сайрам и грабили мирное население²¹³.

Взаимоотношения между улусом узбеков и Мавераннахром в период правления Улугбека выражались то по взаимной обменной торговле, то в грабительских набегах кочевых узбеков на культурные районы Мавераннахра, за которыми обычно следовали обоюдные военные действия, сопровождавшиеся кровопролитием, разбоем и грабежом, Кроме того, как Улугбек, так и степные узбекские правители стремились  ослабить друг друга, и поэтому каждая сторона поддерживала, насколько позволяли возможности, междоусобицу и борьбу претендентов за власть на территории противника.

Как известно, набеги и ограбление оседлых соседей занимали большое место в жизни кочевников. Причиной набегов (они осуществлялись преимущественно в зимние месяцы²¹⁴) был острый недостаток корма для скота и продовольствия для обитателей степных пространств. Кроме того, эти набеги, по словам К.Маркса и Ф.Энгельса, были обусловлены примитивностью способа производства кочевников и нуждой в новых средствах производства²¹⁵. Здесь же отметим, что набеги производились систематически – каждую зиму – и были «регулярной формой сношений» между кочевниками и оседлым населением²¹⁶.

Абдурреззак Самарканди, рассказывая о событиях, имевших место в период правления Абдуллатифа – 853 г.х. (1449-1450 г.), писал, что до него узбекское войско каждую зиму проникало в Мавераннахр и, не доходя пяти фарсахов (30-35 км) до Самарканда и Бухары, опустошало эти районы, захватывало имущество жителей и уводило их в плен. Далее он говорит, что Абдуллатиф предпринял меры по пресечению их набегов; в результате узбеки больше не подходили к этим городам ближе чем на 100 фарсахов²¹⁷. По-видимому, Абдуллатифу удалось в некоторой степени пресечь набеги кочевых узбеков во внутренние районы Мавераннахра. Однако это было временным явлением. После его смерти набеги узбеков на Мавераннахр снова участились, и если города благодаря своим укрепленным стенам в какой-то мере могли защищаться, то селения и деревни систематически подвергались разграблению и опустошению. Следует отметить, что не только кочевники из улуса узбеков в этом преуспевали, но и правители оседлых областей не отставали от них. Грабительский характер носили многие походы Тимура, Улугбека, а позднее Шейбанихана и Абдулла-хана II (965 г.х. / 1557 г. – 1006 г.х. / 1598 г.).

Прежде чем перейти к описанию политических взаимоотношений Мавераннахра с кочевыми узбеками, коротко остановимся на положении улуса узбеков в самом начале XV века. Как известно, Койричак-оглан, один из сыновей Урус-хана (762 г.х. /1361 г. – 776 г.х. /1375 г.), которого восточные авторы называют правителем страны узбеков²¹⁸, в годы острой борьбы Тимура с Тохтамышем²¹⁹ находился вместе с другим Джучидом – Тимур-Кутлугом в свите Тимура. После разгрома Тохтамыша в 797 г.х. (1395 г.) в долине Терека Тимур, как рассказывает Низамуддин Шами, «прибыв к месту переправы через Итиль [Волга], называемой Туратурской переправой, дал находившемуся при нем сыну Урус-хана Койричак-оглану отряд узбекских храбрецов, бывших в числе слуг высочайшего двора; приготовил [для него] принадлежности падишахского достоинства, удостоил его затканным золотом халатом и поясом; [затем] велел ему переправиться через Итиль и передал ему ханство над улусом Джучи…»²²⁰.

Однако, как показали последующие события, в улусе Джучи, в данном случае в Золотой Орде, утвердился отпущенный тогда же вместе с ним другой Джучид – Тимур-Кутлуг (797 г.х. /1395 г. – 803 г.х./1400 г.). По-видимому, Койричак-оглан правил в то время в узбекском улусе. Из-за отсутствия достаточных сведений в источниках мы не знаем, как протекало его правление, до какого времени оно длилось и распространялось ли вообще его власть на весь улус. Выше, в рассказе о событиях, связанных с борьбой Шахруха и Улугбека с Шейх Нуруддином, мы видели, что в 812 г.х. (1409-1410 г.) в улусе узбеков владычествовал Чингиз-оглан, свергнутый в самом начале 819 г.х. (1416 г.) Джаббаром-берды, сыном Тоштамыша²²¹. Следовательно, правление Койричак-оглана в узбекском улусе было  непродолжительным и продолжалось до 1410 г.

Как известно, в 821-822  г.х. (1418-1419 г.) власть над узбекским улусом оспаривал Борак-оглан. Сын Койричак-оглана, и Улуг Музаммед (в восточных источниках – Мхвммед-хан), потомок Туга-Тимура. ВА конечном итоге в сафаре 822 г.х. ( феврале 1419 г.) победил Улуг Мухаммед. Борак-оглан бежал в Самарканд и нашел приют при дворе Улугбека²²². Последний оказал ему вооруженную помощь, отпустил в узбекский улус²²³ и вслед за ним с войском выступил сам. 17 мухаррама 822 г.х. (14 февраля 1419 г.) Улугбек стоял уже на берегу Сырдарьи против крепости Шахрухии, а в конце месяца переправился на другой берег. В местности Бурлак (          ) некий Молсу, бежавший до этого из вилайета узбеков, сообщил ему о беспорядках в улусе. Эти сведения подтвердили и побывавшие там мавераннахрские купцы²²⁴. О беспорядках в узбекском улусе знал и Шахрух, в частности из сообщений бежавших оттуда сыновей Ходжалака-бахадура, предводителя племен курлаут²²⁵. Однако Улугбек дальше Бурлака не пошел и в начале сафара (в марте) вернулся в Самарканд. Борак-оглан снова потерпел поражение от Улуг Мухаммеда и долгое время скитался по окраинам узбекского улуса.

Заслуживает внимания тот факт, что в противовес своему сыну, поддерживающему в эти годы Борак-оглана, Шахрух завязал дружественные отношения с его противником – Улуг Мухаммедом²²⁶. Источники ничего не сообщают о содержании переговоров, которые вели  послы Улуг Мухаммеда в Герате. Тем не менее, не трудно догадаться, что Улуг Мухаммед через Шахруха стремился расстроить союз Борака с Улугбеком. Более того, он стремился этим путем  нейтрализовать государство Тимуридов в своей борьбе с другими претендентами на трон Ак-Орды, т.е. вилайета узбеков. Что касается Шахруха, то он лишь для видимости оказывал ему внимание, а на самом деле поддерживал беспорядки и междоусобицы в улусе узбеков.

Вернемся к Бораку. Сношения Борака с Улугбеком продолжались и в годы «казачества» первого. В конце шабана 823 г.х. ( в середине сентября 1420 г.) в Самарканд прибыл посол Борака Суфи-оглан, который поднес Улугбеку богатые дары (ловчих птиц, лошадей и драгоценности)²²⁷. Отсюда явствует, что Борак предпринял новую попытку заручиться более активной поддержкой своего покровителя. Этот факт в некоторой степени  проливает свет на причину прибытия в Герат вышеупомянутого посла Улуг Мухзаммеда вслед за послом Борака в Самарканд. Смуты и непрекращавшаяся борьба феодальных группировок в улусе узбеков сделали правление Улуг Мухаммеда недолгим. В 826 г.х. (1423 г.) Борак-оглан, умело использовав затруднения Улуг Мухаммеда (против него вели тогда борьбу Са’ид Ахмед и Кичик Мухаммед), при помощи Улугбека овладел властью над узбекским улусом²²⁸.

Мирхонд (в других источниках об этом сведений не имеется) рассказывает любопытный и заслуживающий внимания эпизод. Вскоре же после захвата Бораком власти в Самарканд прибыл его посол Джумадук-оглан²²⁹. Он несколько дней оставался при дворе Улугбека, окруженный почетом, заботой и уважением, и затем отбыл в узбекский улус с богатыми дарами для Борак-хана. Мирхонд приводит подробный их перечень: шитые золотом халаты, сабли, золотые пояса, палатки, драгоценные конские снаряжения, породистые скакуны и крупная денежная сумма²³⁰. По его просьбе с ним был отправлен некий Тавсак-оглан, находившийся до этого времени в числе мулазимов Улугбека. Посла сопровождал предоставленный в его распоряжение Улугбеком небольшой охранный отряд с барабаном и знаменем – символом власти. В одном из более поздних источников встречаем любопытные сведения о посольстве Борака к Улугбеку. В нем упоминается некий Юрис (Нурис)-оглан, возвращенный якобы Улугбеком в узбекский улус по просьбе Борака, и говорится, что Улугбек также направил туда своего посла, одного из барласских эмиров²³¹. Если это так, то Юрис-оглан не кто иной, как Гази-бай, сын Едигея, упоминаемый в русских летописях Гази Нурисом²³².

Улугбек был уверен, что теперь он имеет в улусе узбеков своего  человека. Однако Борак-оглан, как и Шер Мухаммед-хан моголистанский, не оправдал его надежд. Став при помощи Улугбека правителем узбекского улуса, он постепенно одолел других претендентов на власть и даже временно захватил ряд районов Золотой Орды. По сообщению русского летописца, Борак-оглан в те годы столкнулся с другим соперничавшим ханом – Кепеком (в русских летописях - Куйдадат), сыном Тоштамыша, и одолел его. В Никоновской летописи под 6930 (1420) годом читаем: «Того же лета, месяца Августа в 31 день царь Борак погубил Куйдадада царя»²³³. Из русских же летописей еще узнаем, что Борак все эти годы – 822-826 г.х. (1419-1423 гг.) – не только «казачил» в окрестностях узбекского улуса, но даже был и за Волгой. Вот что сообщает летописец под 6931 (1421) годом: «Того же лета царь Борак ко Одоеву приходи, града не взя, а полон повеле в поле…»²³⁴.

Борак-оглан, продолжая борьбу против Улуг Мухаммеда, за очень короткое время – 826-828 г.х. (1423-1425 гг.) – овладел Сараем и рядом других городов Золотой Орды. Он одолел еще одного претендента – Давлат-берди и последний, по сведениям арабского историка XV в. ал-Айни, бежал в Крым²³⁵.

В 828 г.х. (1425 г.) Борак-хан настолько усилился, что протянул руку к городам, расположенным на среднем течении Сырдарьи, и захватил в 830 г.х. (1427 г.) Сыгнак, прежнюю столицу Ак-Орды,  находившуюся с 797 г.х. (1395 г.) в подчинении Тимуридов. Арслан-ходжа Тархан, тимуридский правитель в Туркестане, не выдержал натиска Борака и вынужден был сдать ему этот  большой и важный  как с политической, так и стратегической точки зрения город. Этот свой шаг Борак в послании к Улугбеку мотивировал тем, что область Сыгнак по праву принадлежит потомкам Урус-хана²³⁶. В одном весьма интересном и малоизученном труде, составленном в XVI в. Абдулкерим б. Мухаммедом ат-Тамдахи, находим ценные сведения о захвате Бораком присырдарьинские владения Тимуридов. Согласно этому сочинению, Борак-хан повел туда бесчисленные войска, хорошо вооруженные и снабженные осадными орудиями – камнеметами. Вслед за  войском откочевали из узбекского улуса 5 тыс. семей и прибыли к окрестностям Сыгнака²³⁷.

Агрессивные действия Борак-хана привели к войне с Улугбеком. Сражение Улугбека и Мухаммеда Джуки с Бораком окончилось полнейшим их поражением²³⁸. Отступление было настолько паническим, что тимуридские войска оставили на поле боя все свои оружие. Кочевые узбеки преследовали их до окрестностей Самарканда и, разграбив все селения Мавераннахра южнее Сырдарьи, вернулись к себе.

Шахрух, несмотря на то, что еще не совсем оправился от ран²³⁹, 10 ша’бана (16 мая 1427 г.) лично выступил с войском в Мавераннахр, взяв с собой Байсункура. По всей вероятности, он хотел заменить им неудачливого Улугбека. Однако Байсункур был возвращен из Балха в Герат по просьбе и настоянию Улугбека²⁴⁰. О численности войска, которое вел Шахрух, точных данных в источниках не имеется. Но тот факт, что переправа на 200 судах через Амударью заняла почти месячный срок²⁴¹, свидетельствует о значительности этого войска. У Шахруха не было намерения подчинить территории кочевых узбеков, как в свое время у Тимура. Подобный шаг Шахруха следует объяснить как мероприятие оборонительного характера. По-видимому, он очень опасался нового вторжения кочевых узбеков. Шахрух, расследовав причины поражения под Сыгнаком и наказав всех виновников его, в том числе и самого Улугбека, 3 зу-л-хиджаа (29 сентября 1427 г.) покинул Самарканд.

Борак-хан недолго продержался у власти. В 832 г.х. (1428-1429 г.) он был убит. В источниках об этом конкретно ничего не говорится.  Поэтому мы точно не знаем при каких обстоятельствах погиб Борак-оглан. Неизвестно также, каковы были после его смерти взаимоотношения Мавераннахра с узбекским улусом. По-видимому, усилившиеся до предела междоусобные распри в бывшем улусе Джучи не дали возможности кочевым узбекам снова заняться грабительскими набегами на Мавераннахр.  Что касается Улугбека, то он вплоть до конца своего правления больше не занимался серьезно военными делами и полностью отдался науке.

Спустя четыре года кочевые узбеки под предводительством Абу-л-Хайр-хана, потомка Шейбана²⁴², снова вторглись в Мавераннахр и на это раз временно захватили юго-западную часть Хорезма с его столицей – Ургенчем²⁴³. Автор «Тарих-и Абу-л-Хайр-хани» подчеркивает, что Абу-л-Хайр-хан хотел в данном случае захватить Хорезм. Поэтому было бы ошибочным, на наш взгляд, считать, что этот поход на Хорезм преследовал цель только ограбить его население²⁴⁴. Тимуридский правитель Хорезма эмир Ибрахим, сын покойного Шахмелика, не организовал сопротивления кочевым узбекам и последние без труда овладели Ургенчем.

В «Бахр ал-асраре» содержится следующий любопытный материал. Осадив Ургенч, Абу-л-Хайр-хан направил к эмиру Ибрахиму послов с требованием сдать город и подчинить ему страну, которая по его словам, раньше принадлежала Джучи-хану и его потомкам²⁴⁵. Этот факт также подтверждает вышесказанное мнение о завоевательном характере похода кочевых узбеков на Хорезм. Если судить по ходу  событий, то станет очевидно, что знать и духовенство Хорезма заставили эмира Ибрахима принять требование Абу-л-Хайр-хана²⁴⁶. Хорезм и его столица были  начисто разграблены. Абу-л-Хайр-хан, говорит Мас’уд б. Усман Кухистани, после взятия Ургенча «приказал открыть казну, которую прежние правители собрали с (большими) трудностями и заботами, и велел двум эмирам из числа великих, чтобы они сели у дверей казнохранилища, а все военачальники, приближенные хана и простые воины по двое входили бы в него [и] брали бы оттуда столько [дирхемов и драгоценностей], сколько [они] могли бы взять без труда, и выходили обратно. Все воины, сообразно [этому] ханскому приказу [входили в казнохранилище], каждый брал столько, сколько мог, и выходил оттуда²⁴⁷.

Источники прямо не сообщают об отношении Улугбека к захвату Хорезма. Но косвенным путем можно выяснить ценные сведения об этом. Так, летом 835 г.х. (1431 г.) Улугбек срочно прибыл к отцу в Серахс²⁴⁸. О причинах столь спешного приезда источники тоже ничего не говорят. Но, очевидно, весьма обеспокоенный активными действиями кочевых узбеков на границах Мавераннахра, он прибыл к Шахруху, чтобы обсудить и наметить меры совместной борьбы против них. Зимой, будучи в Бухаре, Улугбек послал многочисленное войско под начальством своих эмиров в сторону Дашт-и Кипчака и Моголистана²⁴⁹.

Кочевые узбеки однако недолго продержались в Хорезме и вскоре вынуждены были покинуть его. Биограф Абу-л-Хайр-хана объясняет это «дурным климатом Хорезма»²⁵⁰. Указания на такие причины мы находим и в других источниках, например, у Макризи (XV в.). Он писал: «В 833 и предшествующие ему годы (1428-1430. – Б.А.) в землях Сарайских и Даштских и в степях Кипчацких была сильная засуха и чрезвычайно большая моровая язва, от которой погибло множество народа, так что уцелели из них со стадами только немногие роды»²⁵¹. А.Ю.Якубовский и А.А.Семенов разделяют это мнение²⁵². Абдурреззак Самарканди приводит другое мнение. Он говорит, что Шахрух направил против узбеков многочисленное войско²⁵³, и они вынуждены были покинуть Хорезм. П.П.Иванов считает мнение Абдурреззака правильным²⁵⁴.

Оба объяснения отчасти верны. Но была и другая причина вынудившая Абу-л-Хайр-хана так скоро очистить Хорезм. В эти годы против него активизировали свои действия сыновья Кичик Мухаммеда – Мухмуд-хан и Ахмед-хан, кочевавшие тогда в приаральских степях и владевшие Хаджи Тарханом (Астраханью); они угрожали вторжением в  улус Абу-л-Хайр-хана²⁵⁵. Шахрух в это время вел тяжелые бои с туркменами Кара-Куюнлу в Азербайджане и вряд ли мог предпринять серьезные меры против Абу-л-Хайр-хана.

Кочевые узбеки подвергли разграблению Хорезм и в 839 г.х. (1435 г.)²⁵⁶. С этого года (1435) Тимуриды лишились большей части Хорезма. Абдурреззак прямо говорит, что эмир Ибрахим и на этот раз не смог организовать защиту города и бежал, а раияты подчинились воле завоевателей²⁵⁷. Через некоторое время здесь обосновался один из кочевых узбекских ханов Мустафа-хан.

Участились в эти годы набеги кочевых узбеков и на Мазандеран и Гурган, вследствие чего Шахрух вынужден был держать там все время года большое войско²⁵⁸. Подвергались опасности и северные области империи Тимуридов, поэтому Улугбек каждую зиму находился с войском либо в Бухаре, либо в Шахрухии, либо в Ташкенте. Однако кочевые узбеки каждую зиму подвергали опустошению как оседлые районы Мавераннахра, так и районы северного Ирана: Мазандеран и Гурган. Так, в 844 г.х. (1440-1441 г.) кочевые узбеки произвели набег на Мазандеран и причинили его жителям большой ущерб; тимуридский сторожевой отряд под начальством Ходжи Юсуф Джалила, Шейх-ходжи и других эмиров тумена был разгромлен наголову. Несомненно, нападавшие, которых Абдурреззак называет «узбек-казаками»²⁵⁹, были те узбеки, которые откололись от Абу-л-Хайр-хана и откочевали на противоположный берег Сырдарьи – в Хорезм и Южную Туркмению²⁶⁰.

*  *  *

Шахрух умер 25 зу-л-хиджжа 850 г.х. (14 марта 1447 г.) в Рее, так и не успев окончательно подавить бунт своего внука Султан-Мухаммеда, захватившего за год до этого область Фарс²⁶¹. Не объявил он и своего преемника. Умный и предприимчивый Байсункур, на которого Шахрух возлагал большие надежды, умер еще при его жизни. Умер в 848 г.х. (1444 г.) и Мухаммед Джуки – возможный кандидат на престол Шахруха. Улугбек, самый старший из оставшихся в живых сыновей, в это время целиком отдался науке, хотя считал себя законным преемником своего отца.

Всемогущая и хитрая Говхершад желала видеть на престоле Алауддоулэ, сына Байсункура, хотя открыто об этом побаивалась говорить, а Шахрух в последние годы своей жизни большим вниманием и любовью окружил Абдуллатифа, отличающегося качествами опытного, храброго военачальника, чего нельзя сказать об Алауддоулэ и других внуках. О том, насколько был расположен Шахрух и его везири Ходжа Гиясуддин Пир-Ахмед Хавафи и Ходжа Шамсуддин Семнани к Абдуллатифу, свидетельствуют следующие два факта, приведенные Абдурреззаком. В 845 г.х. (1442 г.) одряхлевший Шахрух настоял на том, чтобы в Герат доставили находившегося тогда в Самарканде Абдуллатифа. С этим заданием ездила в Мавераннахр сама Говхершад и 4 шавваля (16 апреля 1442 г.) приехала с ним в Герат²⁶². По словам Абдурреззака, старый государь ожил, увидев Абдуллатифа у себя, и его радостям не было предела²⁶³. В другом месте Абдурреззак говорит, что 253 зу-л-хиджжа 850 г.х. (17 марта 1447 г.) здоровье хакана Са’ида (т.е. Шахруха) совсем ухудшилось, и в тот же вечер в Семнан к  Абдуллатифу прибыли везиры Гиясуддин Пир-Ахмед Хавафи и Ходжа Шамсуддин Семнани и при нем поставили печать на какой-то ярлык, возможно указ о назначении Абдуллатифа наследником престола²⁶⁴. На другой день (Шахруха уже не было в живых) с аналогичной целью к нему прибыли посланцы и от Говхершад²⁶⁵. Однако, ведя двойную политику, она сговорилась с эмирами – тарханами, в то ж время послала гонцов в Герат к Алауддоулэ и велела ему немедля занять престол Шахруха²⁶⁶. Однако из-за волнений в столице Алауддоулэ не осмелился объявить себя открыто главой государства²⁶⁷.

Абдуллатифу не оставалось ничего другого как занять пост  командующего войсками по предложению опять-таки Говхершад. Армия Шахруха в то время начала разлагаться и Абдуллатифу с трудом удалось восстановить в ней порядок. Но это было временно. Не прошла и неделя, как эмиры один за другим начали покидать армию и бежали кто в Герат к Алауддоулэ, кто в Мавераннахр к Абу-л-Касиму Бабуру. Вскоре Абдуллатиф был разбит около Нишапура сильным отрядом, направленным Алауддоулэ из Герата под начальством царевича Салиха, Увейс Тархана и Ахмед Тархана²⁶⁸. Связанный Абдуллатиф был доставлен в Герат, где Алауддоулэ учинил ему допрос, а затем приказал посадить в крепость Ихтияруддин²⁶⁹.

О смерти Шахруха и восшествии на престол Алауддоулэ Улугбек узнал через гонца Абдуллатифа и спешно выступил на Хорасан. На берегу Амударьи он заманил на свою сторону Абу Бекра, сына Мухаммед Джуки, правившего тогда Хутталаном, Архангом и Сал-и Сараем, а затем, обвинив в измене, приказал арестовать его. Абу Бекр был доставлен в Самарканд и там же умерщвлен. После этого Улугбек переправился через реку, взял Балх и Чечекту²⁷⁰. Началась долгая и трудная борьба между Улугбеком и Алауддоулэ за престол Шахруха.

Таким образом, империя Тимуридов, представлявшая собой только за год до этого единое целое, сразу же после смерти Шазруха снова оказалась раздробленной на части. В Западном Иране и Фарсе утвердился Мухаммед-султан, Гурган и Астрабад оказались в руках Абу-л-Касима. Бабура, Хорасан с Гератом – у Алауддоулэ; земли, расположенные по обоим берегам Амударьи – области Балха, Хутталана, Кудуза, Баглана, Арханга, Сал-и Сарая, Андхуд, Шибирган, Меймене, Фараб – были подчинены Абдуллатифу. Что касается Ирана и Азербайджана, то там снова прочно утвердился Джехан-шах (841 г.х. /1437 г.-874 г.х./1469 г.) династии Кара-Куюнкулу²⁷¹. Однако весной 852 г.х. (1448 г.) снова началась вооруженная борьба за шахрухово наследство между Алауддоулэ и Улугбеком. Кончилась она победой последнего лишь летом. Улугбек преследовал Алауддоулэ и примкнувшего к нему в Хабашане Абу-л-Касима Бабура до границ Гургана, нанеся им ряд поражений²⁷².

Вскоре, в середине рамазана 852 г.х. (в ноябре 1448 г.⁾ против Улугбека восстал ряд недовольных им хорасанских эмиров, которых возглавил прежний правитель Герата Абу Са’ид и туркменский царевич Яр Али, сын Искандера Кара-Куюнлу, находившийся с 835 г.х. (1432 г.) при Улугбеке, а затем посаженный им под арест в крепость Нерету. Улугбек вынужден был повернуть войско на Герат, оставив в Нишапуре Абдуллатифа²⁷³. Бунт Абу Са’ида и Яр Али был подавлен, но полученные из Мавераннахра тревожные вести вынудили Улугбека оставить Хорасан в последних числах рамазана 852 г.х. (в конце ноября 1448 г.). Он взял с собой саркофаг отца, казну и другие богатства, оставшиеся от Шахруха и Алауддоулэ²⁷⁴. Где-то на пути в Мерв на Улугбека напал отряд эмира Хиндука, направленный Бабуром из Мешхеда, и, окружив его со всех сторон, причинил ему серьезный урон. В руки этого отряда попала большая добыча. Улугбек лишился почти всех своих лошадей; Хиндука преследовал его до берегов Амударьи²⁷⁵. Во время переправы через реку Улугбек где-то близ Мерва подвергся внезапному нападению кочевых узбеков. Переправившаяся часть его войска была разбита и рассеяна. В руки узбеков попало много добра и пленных²⁷⁶. Расстроенное войско Улугбека с большими трудностями добралась до Бухары, где расположилось на зимовку.

Какие же события в Мавераннахре в последних числах рамазана 852 г.х. (в конце 1448 г.) послужили причиной спешного возвращения Улугбека из Хорасана? Как известно, осенью 850 г.х. (1446 г.) Абу-л-Хайр-хан захватил Сыгнак и остался в нем на зиму. Как рассказывает Мас’уд б. Усман Кухистани, весной следующего года Абу-л-Хайр, узнав о кончине Шахруха и отъезде Улугбека из Мавераннахра, отменил откочевку на летние становища (яйлау) и спешно выступил на Самарканд²⁷⁷.

Узбеки дошли тогда вплоть до городских ворот Самарканда и окружили его со всех сторон²⁷⁸. Жители окрестных селений Самарканда и Бухары были начисто ограблены. По сведениям Абдурреззака и Мас’уда, узбеки разграбили и разрушили все пригородные имения и сады, принадлежавшие царствующему дому и их близким, в том числе и знаменитый Баг-и Майдан и находившийся в нем дворец Улугбека – Чини-хана, стены которого были облицованы китайским фарфором²⁷⁹. По словам  Мас’уд б. Усмана Кухистани, жители Самарканда избавились от осады выкупом и богатыми дарами (пишкеш и савурин), которые правитель города эмир Джалалуддин Баязед послал хану. Согласно этому же автору, самаркандские вельможи во время поднесения даров хану объявили, что Мирза Улугбек «относится благожелательно к наместникам (Абу-л-Хайр)-хана и выполняет условия союза и повиновения»²⁸⁰. Это утверждение Мас’уда нам кажется неправдоподобным. Имея хорошее вооружение, чего не было у кочевников, и находясь за прочными стенами и укреплениями, самаркандцы вряд ли могли подвергнуть себя подобному унижению. Это также не подтверждается такими авторами, как Абдурреззак Самарканди, Мирхонд и Хондемир. По-видимому, как правильно отмечал в свое время В.В.Бартольд, узбеки разграбили тогда только окрестности Самарканда и Бухары²⁸¹ и ушли без даров от горожан, но с богатой добычей.

Улугбеку с большим трудом удалось стабилизировать положение в Мавераннахре. Его не покидала мысль снова завоевать Хорасан, он думал направиться туда сразу же с наступлением весны. Однако на этот раз ему пришлось вести борьбу с собственным сыном Абдуллатифом, восставшим против него²⁸² и заключившим позднее союз с Абу-л-Касимом Бабуром. Абдуллатиф поставил в известность Бабура о больших приготовлениях отца и дал ему слово не пропустить Улугбека через Амударью²⁸³.

Выступление Улугбека против Абдуллатифа кончилось полной неудачей, осенью 853 г.х. (1449) он потерпел страшное поражение от сына около селения Димишк близ Самарканда²⁸⁴.

Как известно, тогда его не впустили ни в Самарканд, ни в Шахрухию. После чего, как говорят Мас’уд и Даутлетшах, Улугбек хотел уйти в Дашт-и Кипчак к Абу-л-Хайр-хану, очевидно, с целью заручиться его поддержкой, но затем отказался от этой мысли и, надеясь, что сын пощадит его, вернулся в Самарканд с тем, чтобы, уступив власть Абдуллатифу, посвятить остаток своей жизни ученым занятиям²⁸⁵. В другом более позднем источнике говорится, что Улугбек тогда был  у Абу-л-Хайр-хана, но, не заручившись его поддержкой, вернулся в Самарканд.

Как известно Улугбек жестоко ошибся в своих расчетах. Абдуллатиф принял отца сдержанно, отпустил его в Мекку, а затем при содействии реакционного духовенства и недовольных Улугбеком эмиров организовал его убийство²⁸⁷. Абдурреззак говорит, что Абдуллатиф собрал всех недовольных Улугбеком лиц и направил их к подставному хану из Чингизидов (его имя Муглук), приказав им просить его позволения осуществить кровную месть над Улугбеком, на что хан дал согласие²⁸⁸. Тогда же Абдуллатиф казнил и своего родного брата Абдулазиза и всех близких Улугбеку эмиров: Мухаммед Тархана, Султан-Джунайда, Исмаила Суфи Тархана, Султан-шаха и многих других²⁸⁹.

По сведениям Мирхонда, убийство Улугбека произошло где-то под Самаркандом²⁹⁰, по словам Даулетшаха, на берегу речки Аб-и Сабух недалеко от Самарканда 8 рамазана 853 г.х. (25 октября 1449 г.)²⁹¹. На это указывает еще ряд источников²⁹². В известных нам рукописях эта речка названа Об-и шух (            )²⁹³. В каком точно месте она протекала, установить не удалось. Однако Даулетшах определенно говорит, что речка эта была недалеко от Самарканда²⁹⁴.

Причина падения Улугбека кроется, на наш взгляд, в следующем. Доведенный до крайней нищеты бесконечными феодальными усобицами и неудачными военными походами трудовой народ Мавераннахра и Хорасана не поддержал его; отвернулась от него и армия, особенно ее верхушка, которую удовлетворял военачальник, умеющий вести только победоносные войны и обеспечивать ей большую военную добычу. В противном случае воины часто покидали своих полководцев. Так случилось, например, с Абу-л-Хайр-ханом после того, как он потерпел поражение от калмыков близ Сыгнака в 861 г.х. (1457 г.)²⁹⁵. Когда Бабур овладел в 1500 г. Самаркандом, многие оставили Шейбани-хана, стоявшего тогда в местности Ходжа Дидар, недалеко от Самарканда.  Мухаммед Хайдар рассказывает, что, когда Юнус-хан проиграл битву с Иса Буга-ханом в 851 г.х. (1447 г.) и направился  к Ташкенту, сопровождавший его отряд бросил его, а находившиеся при нем эмиры схватили и выдали его тимуридскому правителю Ташкента Шейх Джамалу²⁹⁶. Также случилось и с Улугбеком. Примечательно то, что, когда он стоял против сына на берегу Амударьи, его эмиры намеревались схватить его и выдать Абдуллатифу²⁹⁷. А правитель Самарканда Мираншах Кучин и Шахрухии Ибрахим б. Пулад не пустили Улугбека в свои города, когда он пытался там укрыться²⁹⁸. Сюда же добавим, что в эти дни против Улугбека восстал Султан Абу Са’ид, внук Мираншаха²⁹⁹, при поддержке могущественного тюркского племени аргун, шейхов из дервишского ордена Накшбанди и его главы, небезызвестного ходжи Убайдуллах Ахрара³⁰⁰, а позже самого Абу-л-Хайр-хана³⁰¹. Против него вело активную борьбу также реакционное духовенство, возглавляемое Ходжа Ахраром в Мавераннахре³⁰² и шейхулисламом Бахауддин Умаром – в Хорасане³⁰³.

*  *  *

В 1911 г. на страницах «Туркистон вилоятининг газети» (№ 92) была напечатана сенсационная статья за подписью Н.Малицкого. В ней сообщалось о решении царского правительства поставить памятник Улугбеку на его родине в Самарканде. Однако правительство не выделило для этой цели ни рубля, а поручило вновь созданному комитету астрономов России собрать средства на памятник среди местного населения. Короче говоря, это решение осталось на бумаге, а вскоре о памятнике Улугбеку вообще забыли.

Изучение культурного наследия народов СССР, в том числе и узбекского, стало возможным только после Великой Октябрьской социалистической революции. Благодаря постоянной заботе Советского правительства многое уже сделано в изучении научного наследия выдающихся ученых Средней Азии Ибн Сины, Абу Рейхана Бируни, Улугбека и др. Это и есть, по сути дела, памятник нашим великим предкам.

Память об Улугбеке бессмертна. Его имя носит Ферганский педагогический институт; по решению Советского правительства установлена мемориальная доска на том месте, где действовала когда-то  его обсерватория; в соответствии с постановлением Совета Министров Узбекской ССР от 18 февраля 1963 г. решено открыть мемориальный музей на его родине. Сегодня имя Улугбека стоит в одном ряду с именами величайших ученых мира: Ибн Сины и Абу Рейхана Бируни, Галилея и Коперника, Бруно и Ломоносова.

Примечания

1. Главные из них: В.В.Бартольд. Улугбек и Ходжа Ахрар, доклад на заседании Русского археологического общества «Восточный отдел» 12. III 1915, ЗВОРАО, XXIII, СПб., 1916, стр. VII-XIX; он же. Улугбек и его время, Петроград, 1918; он же. История культурной жизни Туркестана, Л., 1927; А.Ю.Якубовский. Самарканд при Тимуре и Тимуридах, Л., 1933; он же. Тимур (опыт краткой характеристики), Вопросы истории, 1946, №8-9, он же. Черты общественной и культурной жизни эпохи Алишера Наваи, сб. «Алишер Наваи», М.-Л., 1946; А.М.Беленицкий. К истории феодального землевладения в Средней Азии и Иране в Тимуридскую эпоху (XIV-XV вв.), Историк-марксист, 1941, №4; Г.Н.Райнов. Великие ученые Узбекистана, Ташкент, 1943; М.Е.Массон. Самарканд времен Улугбека, Звезда Востока, 1948, №5; Я.Г.Гулямов. К изучению эпохи Навои, сб. «Великий узбекский поэт», Ташкент, 1948; Р.Н.Набиев. Из истории политико-экономической жизни Мавераннахра XV в., сб. «Великий узбекский поэт», Ташкент, 1948; И.П.Петрушевский. К истории института сойюргала, Советское востоковедение, т. VI, М.-Л., 1949; Т.Н.Кары-Ниязов. Астрономическая школа Улугбека, М.-Л., 1950; Н.И.Леонов. Улугбек – великий астроном XVв., М., 1950; О.Д.Чехович. К вопросу о грамотах Ходжа Ахрара, Исторические записки АН СССР, т. 29,М., 1949; она же. Новая коллекция документов по истории Узбекистана, Исторические записки АН СССР, т. 36,М., 1951; С.А.Азимджанова. Черты социально-экономической жизни Ферганы на рубеже XV-XVI вв., Труды института востоковедения АН УзССР, вып. III, Ташкент, 1954; «Мирза Улугбек» (сборник), Туркестанкое научное общество при САГУ, УзГИз, 1925, Б.Д.Греков, А.Ю.Якубовский. Золотая орда иее падение, М.-Д., 1950; История Узбекской ССР, т. I, Ташкент, 1955; Б.Г.Гафуров. История таджикского народа, М., 1952;  Э.Р.Рустамов. Узбекская поэзия в первой половине XV в., М., 1963; Н.Махмудов. Из истории земельных отношений и налоговой политики Тимуридов, Известия АН Таджикской ССР, СОН, I (32), 1960, №4; «Essai sur la civilasation Timouride», Paris, 1926; Lucien Bouvat, L’Empire Mongol (2^eme phase), Paris, 1927; Hilda Hookham. Tamburlaine conquerer, London, 1962; E.G. Browne. A Literary History of Persia, v. III, Cambridge, 1951.

2. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, Петроград, 1918.

3. М.Никитский. Эмир Низам-ад-дин Алишир в государственном и литературном его значении, СПб., 1856; В.В.Бартольд. Мир Алишир и политическая жизнь. сб. «Мир Алишир (К пятисотлетию со дня рождения)», Л., 1928, стр. 100-112; Belin. Notice biographique et litteraire sur Mir Ali-Shir-Nevaii, Journal Asiatique, 5, XVII, p. 175, 281; С.А.Акрамов, Буюк узбек олими – Улугбек, Тошкент, 1961 и др.

4. Шарафуддин Али Езди. Зафар-наме-и Тимури, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 2068, л. 301 б;                                     (Далее: Зафар-наме). Сведений о крепости Мардин у Бартольда не имеется (Улугбек и его время, стр. 37).

5. Зафар-наме, л. 301 а:                                   .

6. Зафар-наме, л. 302 б:                                   . Сведения о пожаловании Султан Салиху Мардина и его крепости у В.В.Бартольда отсутствуют (Улугбек и его время, стр. 37). Абдурреззак Самарканди. Матла’ас-са’дайн, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 17, л. 31а (Далее: Матла’ас-са’дайн).

7. Зафар-наме, л. 314 б. Он родился от другой жены Шахруха. Источники не приводят ее имя.

8. О значении термина угрук (             ) см. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, ситр.37.

9. Зафар-наме, л. 321а; Б.Д.Грекков, А.Ю.Якубовский. Золотая орда и ее падение, стр. 363.

10 А.Ю.Якубовский. Тимур (Опыт краткой характеристики), стр. 66.

11. Зафар-наме, лл. 358а- 358б.

12. Гиясуддин Али. Дневник похода Тимура в Индию, перевод с персидского, предисловие и примечания А.А.Семенова, М., 1958, стр. 60 (Далее: Дневник похода в Индию).

13. Эта местность находилась в 5 фарсахах к востоку от Кабула. У Шарафуддина Али Езди она просто названа          (л. 366а), что в переводе означает место, изобилующее травой, луг (         - сорт травы, любимых животными); у Абдурреззака (            ) л. 143 б.

14. Дневник похода в Индию, стр. 67.

15.  Н.К.Сингх, А.Ч.Банерджи. История Индии, М., 1954, стр. 183.

16. Зафар-наме, л. 430а; Дневник похода в Индию, стр. 184; Матла’ас-са’дайн, л. 156 б; В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 39.

17. О них см. Абу Тахир Ходжа. Самария, Описание древностей и мусульманских святынь Самарканда, перев. В.Л.Вяткина, Справочная книжка Самаркандской области, вып. VI, Самарканд, 1899, стр. 163, 227 (далее: Самария).

18. Зафар-наме, лл. 576а-576б. ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 39.

19. Зафар-наме, л. 592а-592б; Матла’ас-са’дайн, л. 203 а; ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 40.

20. Матла’ас-са’дайн, л. 203а.

21. Зафар-наме, л. 576 а.                                                                         .

22. Зафар-наме, л. 359 а.

23. Там же, лл. 576б, 578а-583а.

24. Там же, л 584а.

25. Там же, л. 588б; Матла’ас-са’дайн, л. 203 а; об этом у В.В.Бартольда не говорится (Улугбек и его время, стр. 39-40).

26. Зафар-наме, л. 598 а, Матла’ас-са’дайн, л. 204б-205а.

27. Зафар-наме, л. 598 а, Матла’ас-са’дайн, л. 205а.

28. Зафар-наме, л. 598 а:                                         Матла’ас-са’дайн, л. 205а. Гяз равняется 90 см.

29. Зафар-наме, л. 599а.

30 M.P.Bretschneider. Mediaeval researches from eastern Asiatic Sources, II, 1910, pp. 261-278.

31. Матла’ас-са’дайн, л. 205а:                       .

32. Зафар-наме, л. 602б.:                                .

33. Зафар-наме, л. 598 б, Матла’ас-са’дайн, л. 205а; ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 44.

34. Дневник похода в Индию, стр. 67.

35. Зафар-наме, л. 604а.

36. Р.Г.Клавихо. Дневник путешествия ко двору Тимура в Самарканд в 1403-1406 гг., Подлинный текст с перев. И примеч., сост. Под ред. И.И.Срезневского, СПб., 1881, стр. 248-249.

37. Зафар-наме, л. 599а.

38. Зафар-наме, л. 600а-600б, 603б.

39. Зафар-наме, л. 600а-600б, Матла’ас-са’дайн, л. 205а.

40. К Ак-Орде, известной еще под названием «Узбекский улус», относились земли, расположенные в низовьях Сырдарьи до Аральского моря и Улу-тау, Сенгир-агача, Каратала и Тюмени.

41. Матла’ас-са’дайн, л. 205б.

42. Зафар-наме, л. 604а.

43. Там же, л.604 а.

44. Зафар-наме, л. 366 б.

45. Там же, л. 588 б.

46. У Абдуррезака Самарканди – 16 рамазана (9 марта) Матла’ас-са’дайн, л. 210б.

47. Зафар-наме, л. 630 б, Матла’ас-са’дайн, лл. 210б-211а.

48. Зафар-наме, л. 630 б, Матла’ас-са’дайн, л. 210б.

49. Матла’ас-са’дайн, л. 76 б; Б.Д.Греков, А.Ю.Якубовский. Золотая орда и ее падение, стр. 390.

50. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 51.

51. Зафар-наме, л. 615 б;                              .

52. Матла’ас-са’дайн, л. 15б. Султан Хусайн был казнен Шахрухом в Герате в шанвале 807 г.х. (1405 г.).

53. Матла’ас-са’дайн, л. 16 а:                      .

54. Абдурреззак Самарканди. Матла’ас-са’дайн, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 5374, стр 56.

55. Матла’ас-са’дайн, л. 16 б.

56. Матла’ас-са’дайн, л. 16 б.

57. Там же, л. 16б-17а; В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 56.

58. Матла’ас-са’дайн, л. 17 б.

59. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 57.

60. Там же.

61. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 57.

62. Матла’ас-са’дайн, II, л. 17 б.

63. Там же, л. 18 а.

64. Там же, Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 58.

65. Матла’ас-са’дайн, II, л. 17 а.

66. У Абдурреззака Самарканди – в одну из ночей зу-л-хиджжа 808 г.х. (апреля 1406 г.). Матла’ас-са’дайн, II, л. 19 а.

67. Матла’ас-са’дайн, II, л. 19 а.

68. Матла’ас-са’дайн, II, л. 19 а-19 б.

69. Там же, л. 19 б.

70. Там же, л. 20 а-20 б.

71. Там же, л. 23 б.

72. Там же, л. 22 а.

73. Там же, л. 23 а.

74. Там же.

75. Там же, л. 23 б.

76. Там же, л. 22 а, 24 а.

77. Матла’ас-са’дайн, II, л. 25 а.

78. Там же.

79. Там же, л. 26 б.

80. Там же.

81. Там же, л. 25 б, 26 а.

82. Там же, л. 25 б, 26 а.

83. Там же, л. 26 а.

84. Матла’ас-са’дайн, II, л. 26 а:                                  .

85. Там же, л. 26 б.

86. Там же, л. 27 б.

87. Там же, л. 27 а:                                          .

88. Там же, л. 29 а.

89. Там же, л. 32 а.

90. Матла’ас-са’дайн, II, л. 31б.

91. Там же.

92. Там же, л.31 б-32 а; Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 60.

93. Матла’ас-са’дайн, II, л. 32 а.

94. Там же, л. 32 б:                                       .

95. Там же, л. 33 а.

96. Матла’ас-са’дайн, II, л. 34 а.

97. Там же, л. 34 а:                                        .

98. Там же.

99. Там же, л. 34 б.

100. Там же, л. 38 б.

101. Там же, л. 39 б-41 б.

102. Матла’ас-са’дайн, II, л. 42 а.

103. Там же, л. 42 б; Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 62. Селение Шираз было расположено к северо-востоку от Самарканда, на правом берегу р. Зарафшан.

104. Матла’ас-са’дайн, II, л. 42 б; Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 62.

105. Матла’ас-са’дайн, II, л. 43 а.                                       .

106. Матла’ас-са’дайн, II, л. 42 б, 56 б.

107. Так у Абдуреззака. Матла’ас-са’дайн, II, л. 47 а. Однако он в это время не правил Моголитаном и, очевидно, «казачил» в окрестностях Янги и Сайрама (См. Стэнли Лен Пуль. Мусульманские династии, перев. В.В.Бартольда, СПб., 1899, стр.300).

108. Матла’ас-са’дайн, II, л. 47 б; Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 64.

109. Там же, л. 47 б.

110. Там же, л. 48 а - 48 б. По другим данным Шахрух возвратился в Герат еще в раджабе – ноябре 1409 г. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 65.

111. Матла’ас-са’дайн, II, л. 48 б – 49 б. У Хондемира – вилайет Узженд. Хабиб ас-сияр, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 2153, л. 515 б.

112. Матла’ас-са’дайн, II, л. 55 а; Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 65. О Кара-Тепе см. В.Л.Вяткин. Материалы к исторической географии Самаркандского вилайета, Справочная кн. Самаркандской обл., вып.  VII, 1902, стр. 27.

113. Матла’ас-са’дайн, II, л. 570;

114. Абдулаввал – зять Ходжа Ахрара. О нем см. Фахруддин Али ибн Хусайн Вайз ал-Кашифи. Рашахат-и айни-л-хаййат, Ташкентская литография, 1329 (1911 г.), стр. 332-335.

115. Матла’ас-са’дайн, II, л. 56 б;

116. Там же, л. 54 а, 56 а.

117. Там же, л. 57 а.

118. Матла’ас-са’дайн, II, л. 57 а; Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 66.

119. Там же.

120. Матла’ас-са’дайн, II, л. 58 б.

121. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 66.

122. Матла’ас-са’дайн, II, л. 65 а- 67 а.

123. Матла’ас-са’дайн, II, л. 67 б.

124. Там же, л. 68 б.

125. Там же.

126. Там же, л. 69 б.

127. Там же, л. 57 б.

128. Там же, л. 65 б.

129. Матла’ас-са’дайн, II, л. 69 б.

130. Матла’ас-са’дайн, II, л. 85 а:                          Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 73-74.                            .

131. Матла’ас-са’дайн, II, л. 113 а.

132. Там же, л. 216 б, 217 а.

133. Там же, л. 77 б.

134. Там же, л. 80 б-81 а; Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 73.

135. Матла’ас-са’дайн, II, л. 126 а.

136. Матла’ас-са’дайн, II, л. 177 а:                                .

137. Мирза Мухаммед Хайдар. Тарих-и Рашиди, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 1430, л. 42 б. О нем и его историческом труде «Тарих-и Рашиди» см. В.В.Вельяминов-Зернов. Исследование о Касымовских царях и царевичах, ч. II, СПб., 1864, стр. 130-138 (далее: Тарих-и Рашиди).

138. В государстве Тимуридов помимо института суюргал было распространено и тарханство. О тарханстве см.: История Узбекской ССР, т. I, кн. Первая, Ташкент, 1955, стр. 352-353.

139. Матла’ас-са’дайн, II, л. 47 а, 49 б, 50 а.

140. Там же, л. 95 а –б, 131 б, 138 а.

141. Там же, л. 228 б, 47 а, 32 а. О Насуруддин Насруллахе Хавафи см. В.В.Бартольд.Улугбек и его время, стр.71.

142. А.М.Беленицкий. К истории феодального землевладения в Средней Азии и Иране в Тимуридскую эпоху, стр. 54.

143. Матла’ас-са’дайн, II, л. 102 б.

144. Там же, л. 103 а.

145. Там же, л. 176 б.

146. О.Д.Чехович. К вопросу о грамотах Ходжа Ахрара. Исторические записки, т. 29, 1949, стр.421.

147. Подробнее о них см. А.А.Молчанов.К характеристики налоговой системы в Герате эпохи Алишера Навои, сб. статей «Родоначальник узбекской литературы», Ташкент, 1940, стр. 112-113, 163-165; Я.Г.Гулямов. К изучению эпохи Навои, стр. 20; Р.Н.Набиев. Из истории политико-экономической жизни Ферганы на рубеже XV-XVI вв., Труды Института востоковедения АН УзССР, вып. III, стр. 29-30; История Узбекской ССР, т. I, кн. первая, стр. 353-355.

148. О превращении раба в вакф см. О.Д.Чехович. К вопросу о грамотах Ходжа Ахрара. стр. 242; она же. Новая коллекция документов по истории Узбекистана, Исторические записки, т. 36, 1961, стр. 264-265.

149. Я.Г.Гулямов. К изучению эпохи Навои, стр. 20-21; История Узбекской ССР, т. I, кн. первая, стр. 356-357.

150. В.В.Бартольд.Улугбек и его время, стр.106.

151. Даулетшах. Тазкират аш-шуара, ркп. ИВ АН УзССР, № 847, л. 158 б (далее Даулетшах); Тарих-и Салими, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 2016, л. 9 а. Джериб – единица измерения, составляющая 60 гязов в длину и 60 в ширину, т.е. 40м², равняется 0,4 га.

152. В.В.Бартольд.Улугбек и его время, стр.106.

153. Там же, стр. 107.

154. О шейхе Азари см. Даулетшах, л. 159 а;  Та’рих-и Фиришта, ркп. ИВ АН УзССР, № 612, л. 407 б.

155. Даулетшах, л. 159 а.

156. В.В.Бартольд.Улугбек и его время, стр.108.

157. А.Ю.Якубовский. Культура и искусство Средней Азии, Л., 1940, стр.40.

158. Матла’ас-са’дайн, II, л. 133 а.

159. Захируддин Бабур. Бабур-наме, перев. М.А.Салье, Ташкент, 1958, стр. 61 (далее: Бабур-наме).

160. Бабур-наме, стр. 61.

161. О времени сооружения обсерватории см.: Матла’ас-са’дайн, II, л. 133 а; Самария, соч. Абу Тахир-ходжи, таджикский текст, подготовленный к печати Н.И. Веселовским, с предисловием и приложением рисунков, СПб., 1904, XII, стр. 16 (далее: Самария,II).

162. Таварих-и Салатни, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 5384, л. 123 а; Самария, II, стр. 16.

163. Об обсерватории, «Звездной таблице» и научной деятельности Улугбека подробнее см. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр.107-114; Т.Н.Кары-Ниязов. Астрономическая школа Улугбека, стр. 60-284; Н.И.Леонов.Улугбек – великий астроном XV века.

164. Табакат-и Махмуд-шахи, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 1523, л. 519 а; Маджалис ан-нафаис, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 7412, л. 50 а; Тазкират ат-таварик, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 2093, л. 220 б; Таварих-и салатни, л. 123 б; Т.Н.Кары-Ниязов. Астрономическая школа Улугбека, стр. 144-146.

165. В.В.Бартольд.Улугбек и его время, стр.111.

166. Наме-и данишваран. ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 5229, стр. 47.

167. Подробнее см. Э.Р.Рустамов. Узбекская поэзия в первой половине XV в., стр. 29-35.

168. Хабиб ас-сияр, III, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 2153, л. 260 б.

169. Та’рих-и Фиришта, л. 407 б.

170. Маджалис ан-нафаис, л. 50 а; См. также: Самария,II, стр. 17.

171. Э.Р.Рустамов. Узбекская поэзия в первой половине XV в., стр. 35-37.

172. Э.Р.Рустамов. Узбекская поэзия в первой половине XV в., стр. 37-38.

173. Мухит ат-таварих, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 835, т.II, лл. 68-70, 102,108. Об этом сочинении и его авторе см. СВР АН УзССР, I, стр.43.

174. Матла’ас-са’дайн, II, л. 133 а; М.Е.Массон. Самарканд времен Улугбека, стр. 92-97.

175. Описание у Бабура (Бабур-наме, стр. 61).

176. Бабур-наме, стр. 62.

177. В.Г.Тизенгаузен. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т. II, М.-Л., 1941, стр. 221,222,226. персид. текста, стр. 93, 97, 112 русск.перевода (далее: В.Г.Тизенгаузен, II).

178. Тарих-и Рашиди, л.36 а.

179. Матла’ас-са’дайн, II, л. 85 б:                         ср. В.В.Бартольд.Улугбек и его время, стр.74.

180. Матла’ас-са’дайн, II, л. 68 а; Тарих-и Рашиди, л.37 а. Махмуд б.Вали. Бахр ал-асрар, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 1375, л. 36 б. О «Бахр ал-асраре» и его авторе см. СВР АН УзССР,V, стр. 71-73 (далее: Бахр ал-асрар); ср. В.В.Бартольд.Улугбек и его время, стр.74.

181. Матла’ас-са’дайн, II, л. 97 б; ср. В.В.Бартольд.Улугбек и его время, стр.74.

182. Матла’ас-са’дайн, л. 108 а.

183. Тарих-и Рашиди, л.36 б.

184. В.В.Бартольд.Улугбек и его время, стр.74-75.

185. Матла’ас-са’дайн, л. 78 б, 82 б и сл., 84 б; ср. В.В.Бартольд.Улугбек и его время, стр.73.

186. Матла’ас-са’дайн, II, л. 109 б.

187. Там же, л. 108 б, 109 б:                            .

188. Матла’ас-са’дайн, II, л. 120 б.

189. Там же, л. 121 а:                                      .

190. Тарих-и Рашиди, л.37 а-37 б.

191. Матла’ас-са’дайн, II, л. 124 а.

192. Матла’ас-са’дайн, II, л. 126 а.

193. Там же, л. 134 а:                                    .

194. Там же, л. 134 а.

195. Там же, л. 134 б. Она прибыла в Мавераннахр в сопровождении Мухаммеда Джуки в начале раби’I (в марте 1421 г.).

196. Матла’ас-са’дайн, II, л. 134 б-135 а:                          . ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр.77.

197. Матла’ас-са’дайн, II, л. 135 б.

198. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр.77.

199. Тарих-и Рашиди, л.38 а; Бахр ал-асрар, л. 37 б.

200. Тарих-и Рашиди, л.38 б.

201. Матла’ас-са’дайн, II, л. 135 б: С. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр.77-78.

202. Матла’ас-са’дайн, II, л. 145 а.

203. Матла’ас-са’дайн, II, л. 164а: Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр.78.

204. Матла’ас-са’дайн, II, л. 164 а.

205. Там же, л. 164б: Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр.79.

206. Матла’ас-са’дайн, II, л. 165а: Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр.80.

207. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр.79-84.

208. У Абдулла Насруллаха – Кенегас.Зубдат ал-асрар, ркп., ИВ АН УзССР, инв. № 5368, л. 445 б. (далее: Зубдат ал-асрар).

209. Матла’ас-са’дайн, II, л. 166 б; Зубдат ал-асрар, л. 445 б; Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр.84.

210. Мухаммед Салих.Тарих-и джадида-и, Ташкент, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 7791, л. 720 а.

211. Об этом см.: Тарих-и Рашиди, л. 38 б-39 б; В.В.Бартольд. Очерк истории Семиречья, изд. второе, Фрунзе, 1943, стр. 72; H.Howarth. History of the Mongols, t. II, Div. II, London, 1880, p. 688; M.P.Bretschneider. Mediaeval researches from Eastern Asiatic Sources, London, 1880, p. 44.

212. Тарих-и Рашиди, л. 43-44 б; В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 88. Моголы захватили Кашгар в первые годы правления Иса Буга-хана. См. также М.Е.Массон. Клад медных монет XV века из Оша, Эпиграфика Востока, XIII, 1960, стр.117.

213. Бабур-наме, стр. 20; Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 90.

214. См. следующие характерные слова Наршахи:                   (Nershakhy Mohammad. Description topographigue et historique de Boukhara          par Mohammad Nershakhy…, Texte persan publie par Ch.Schefer, Paris, 1892, p. 16).

215. К.Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения, т. III. М., 1955, стр. 21.

216. К.Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения, т. III, стр. 21.

217. Матла’ас-са’дайн, II, л. 307 а;                                    .

218.                                   В.Г.Тизенгагаузен. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, ч. I, СПб., 1884, стр. 402 арабск. Текста и стр. 414 русск.перевода (далее: В.Г.Тизенгагаузен, I).

219. Об этом и подробнее см. Б.Д. Греков., А.Ю. Якубовский. Золотая орда и ее падение, стр. 336-337.

220. В.Г.Тизенгагаузен, II, стр. 178.

221. Матла’ас-са’дайн, II, л. 108 а:                                         .

222. Там же, л. 123 б.

223. Там же, л. 123 б:                                   .

224. Матла’ас-са’дайн, II, л. 124 а:                                     .

225. Матла’ас-са’дайн, II, л. 108 б. Ходжалак – впоследствии один из сподвижников Абу-л-Хайр-хана, основателя государства кочевых узбеков. О Ходжалаке см. Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, ркп. ЛО ИНА СССР, с. 478, л. 218 б, 220 б, 222 б, 224 б, 227 б, 229 б, 230 б, 233 а (далее: Тарих-и Абу-л-Хайр-хана).

226. Ср. Б.Д. Греков., А.Ю. Якубовский. Золотая орда и ее падение, стр. 41 и нашу ст. «Из истории образования государства кочевых узбеков», Научные работы и сообщения, кн. 2, Ташкент, 1961, стр. 192.

227. Матла’ас-са’дайн, II, л. 135 б.

228. Матла’ас-са’дайн, II, л. 162 б:                         .

229. Мирхонд. Раузат ас-сафа, ркп. ЛГУ, MS, 132, т. VI, л. 423 а. По-видимому, он тот самый Джумадук, который в 1426 г. стал ханом большой части бывшего улуса Шейбана, т.е. в улусе Давлат-Шейх-оглана, отца Абу-л-Хайр-хана (о Джумадуке см. В.Г.Тизенгагаузен, II, стр. 55). Далее: Мирхонд, VI.

230. Мирхонд, VI, л. 423 а.

231. Там же.

232. Талфик ал-ахбар ва талких ал-асрар фи вакийа-и Казан ва Бургар, Оренбург, 1892, стр. 667. О Гази-бие см.: Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 218 б.

233. Никоновская летопись, ПСРЛ, т. XI, стр. 238.

234. Воскресенская летопись, ПСРЛ, т. VIII, стр. 92.

235. В.Г.Тизенгагаузен, I, стр. 501 арабск, текста и стр. 522 русск. перевода, Ср. Б.Д. Греков., А.Ю. Якубовский. Золотая орда и ее падение, стр. 412.

236. Матла’ас-са’дайн, II, л. 172 б:                          . Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 85.

237. Табакат-и Махмуд-шахи, ркп. ИВ АН УзССР, инв. 1523, л. 520б-521а. Об этом труде см. СВР АН УзССР, т. I, стр. 30-31 (Табакат-и Махмуд-шахи).

238. Матла’ас-са’дайн, II, л. 173 а-173 б. Ст. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 85-86.

239. Он был ранен в живот 27 раби’ I (27 февраля 1427 г.) неким Ахмед Луром, членом организации хуруфитов, основанной Фазлуддином Астрабади, когда входил в соборную мечеть Герата (о хуруфитах см. “The Encyclopaedia of Islam”, Leyden-London, 1927, v. II, p. 338).

240. Матла’ас-са’дайн, II, л. 176 б:                          .

241. Матла’ас-са’дайн, II, л. 177 а; В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 86.

242. Абу-л-Хайр был провозглашен ханом в 833 г.х. (1428 г.) в Туре (Западная Сибирь), в последующие годы – 834-835 г.х. (1430-1431 г.) – он распространил свою власть на весь улус Шайбана, включающий, согласно Абулгази, обширное пространство между предгорьем Улу-тау и реками Яик (Урал), Илек, Иргиз и бассейн Аральского моря (Об образовании государства Абу-л-Хайра см. нашу ст. «Государство кочевых узбеков при Абу-л-Хайр-хане»), Научные работы и сообщения, кн.I, Ташкент, 1960, стр. 140-153.

243. Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 244б-245а.

244. Так считал В.В.Бартольд. («Сведения об Аральском море и низовьях Сыр-Дарьи с древнейших времен до XVII в.», ИТОРГО, т. IV, вып. II, Ташкент, 1902, стр.79).

245. Бахр ал-асрар, л.120б.

246. Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 226 а.

247. Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 226 б.

248. Матла’ас-са’дайн, II, л. 192 б.

249. Там же.

250. Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 227 а.

251. В.Г.Тизенгагаузен, I, стр. 428 арабск, текста и стр. 442 русск. перевода.

252. А.Ю. Якубовский. История Узбекской ССР, т. I, кн.первая, гл.  XI, стр.375; А.А.Семенов. К вопросу о происхождении и составе узбеков Шейбани-хана, МИТУ, т. XII, Душанбе, 1954, стр. 25.

253. Матла’ас-са’дайн, II, л. 192 а.

254. П.П.Иванов. Очерки по истории Средней Азии, М., 1958, стр. 33.

255. Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 227 б и сл.

256. Матла’ас-са’дайн, II, л. 209 а.

257. Там же:                                   .

258. Там же, л. 268 б:                               . Подробнее см. нашу ст. «Из взаимоотношений кочевых узбеков с Тимуридами», Ученые записки ЛГУ, № 304, 1962, стр. 82.

259. Абдурреззак Самарканди. Матла’ас-са’дайн, ркп. Ленинградской публичной библиотеки, Дорн, 297, л. 321 б.

260. Об этом подробнее см. нашу ст. «Из политической истории Хорезма XV в.», Известия АН УзССР, 1960, № 5.

261. Матла’ас-са’дайн, II, л. 258 а, 259 а, 261 б.

262. Матла’ас-са’дайн, II, л. 229 б.

263. Там же, л. 230 а:                    .

264. Там же, л. 269 а:                    .

265. Там же, л. 265 б:                    .

266. Там же, л. 269 б:                    .

267. Там же, л. 269 б:                    . Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 121.

268. Матла’ас-са’дайн, II, л. 269 а-б. Подробнее см. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 121-122.

269. Матла’ас-са’дайн, II, л. 270 а.

270. Матла’ас-са’дайн, II, л. 275 а-276 а. Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 122.

271. Матла’ас-са’дайн, II, л. 207 б-274 а, 277 а, 277 б, 278 б, 287 б.

272. Матла’ас-са’дайн, II, л. 287-292 б. Раузат ал-джаннат, ркп. ИВ АН УзССР, №788, л. 231б-237а. Подробнее см. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 122-124.

273. Матла’ас-са’дайн, II, л. 293 а-296 а. Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 125-126.

274. Матла’ас-са’дайн, II, л. 269 а. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр.127. После ухода Улугбека Герат захватили Абу-л-Касим Бабур.

275. Матла’ас-са’дайн, II, л. 296 а:                          .

276. Там же, л. 296 б:                           . Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 127.

277. Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 231 а.

278. Матла’ас-са’дайн, II, л. 295 а; Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 231 а-231 б.

279. Матла’ас-са’дайн, II, л. 295 б:                          . О Чини-хана упоминает и Бабур. По его словам, только нижняя часть стен была облицована фарфором (Бабур-наме, стр. 62). О Чини-Хана см. В.Л.Вяткин. Материалы к исторической географии Самаркандского вилайета, Справочная книга Самаркандской области, VII, Самарканд, 1902, стр. 34.

280. Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 231 б:                     .

281. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 127.

282. О причинах вражды Абдуллатифа с Улугбеком см. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 124, 125, 126, 128.

283. Матла’ас-са’дайн, II, л. 299 а:                           .

284. Матла’ас-са’дайн, II, л. 305 б; Об этом подробнее см. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 128-130.

285. Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 208 б: The Tadhkiran ash-Shuara (Memoirs of the Poet) of  Dawlat-Shah (Texte persion) ed. By Browne, London-Leyden, 1801, p. 324:                                               .

286. Тарих-и Салими, ркп. ИВ АН УзССР, инв. № 2016, л.9 б.

287. Подробности убийства Улугбека приведены у Бартольда (Улугбек и его время, стр. 131-132).

288. Матла’ас-са’дайн, II, л. 306 а:                            .

289. Там же, л. 306 а-306 б.

290.  В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 132.

291. Даулетшах, л. 160 а:                      .

292. Тазкират ат-таварих, л. 220 б; Тарих-и Салими, л. 9б.

293. Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 226 б; Тазкират ат-таварих, л. 220 б.

294.    Там же, л. 239 б.

295. Мухаммед Салих. Шайбани-наме (чигатайский текст), издание П.М.Мелиоранского, СПб., 1908, стр. 34.

296. Тарих-и Рашиди, ркп. ЛГУ, № 272, л. 38 а, 41б.

297. Матла’ас-са’дайн, II, л. 304 б; Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 129.

298. Матла’ас-са’дайн, II, л. 306 а; Ср. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 130.

299. Он приходился сыном Султан-Мухаммеду, второму сыну Мираншаха. Стэнли Лэн-Пуль. Мусульманская династия, стр. 226.

300. Рашахат-и айни-л-хаййат, Ташкент, 1329 (1911 г.), стр. 308.

301. Тарих-и Абу-л-Хайр-хани, л. 232 б; Даулетшах. Тазкират аш-шуара, ркп., ИВ АН УзССР, инв. № 847, л. 187 а.

302. Подробнее см. В.В.Бартольд. Улугбек и его время, стр. 137-138.

303. Матла’ас-са’дайн, II, л. 290 а.